Лесть Норфолка будто бы не оказывает на Кромвеля никакого эффекта.
– Мне неизвестно практически ничего о ситуации за пределами охраняемого периметра, – повторяет он. – Если вы не прихватили с собой достаточно снаряжения, то на нас в этом плане точно не стоит рассчитывать. Боеприпасы давно на исходе, как и медикаменты – у нас нет совершенно ничего лишнего, чем могли бы воспользоваться посторонние. Что касается Германа…
Капитан усмехается.
– В час, когда корпус со всей его хвалёной организацией игнорирует наши просьбы о помощи, к счастью, находятся люди, не скованные условностями и режимом. Исходя из имеющейся у меня информации, вы вряд ли поладите. Герман – свободный охотник, один из тех, кого ваш корпус презирает и считает чуть ли не существом вне закона. И, тем не менее, все эти годы рядом с нами был не король и его вышколенные профессионалы. Но… Я не видел старика уже несколько месяцев. У него есть убежище где-то в трущобах, но он уже очень давно не показывался. Возможно, Тварь в конце концов добралась всё же и до него.
Теперь Кромвель смотрит на Эмберли.
– У меня осталось меньше трёх десятков солдат. Ещё несколько тяжело ранены в результате последнего столкновения. Этих сил не хватает даже на то, чтобы не допускать проникновений извне за периметр. Что касается тумана… Треклятая мгла окружает город. Ни один посланный в столицу гонец не возвращался. Она не подбирается ближе, но и никогда не развеивается. Понятия не имею, что это за дьявольщина, но вы, насколько мне известно, едва ли не первые новые люди, которые за последние несколько лет смогли добраться до города.
И снова на Элиаса, задумчиво зыркнув на подозрительно молчаливую Кэролайн:
– Квартал за кварталом, граф? Прикончите тварь. Она – это ключ. Источник и первопричина всего того, что здесь происходит. Никто не знает о твари больше, чем Герман. Если вам удастся найти его… Быть может, что-то станет понятнее. Но всё же… Право слово, граф, я даже не знаю, с чего вам начать. Гримфолдская мануфактура и здание плавильни заброшены, треклятые гарпии гнездятся точно гнездятся там В шахтах на востоке ещё в первые годы завелась какая-то дьвольщина, питавшаяся шахтёрами. В предместьях лютуют вервольфы, колокола собора до сих пор звонят каждый день ровно в семь часов вечера, как будто ничего необычного не случилось. Весь город ваши угодья, граф. Охотьтесь. Ни в чём себе не отказывайте.
– Два вервольфа? – переспрашивает лорд Байрон будто бы успокаиваясь. – Чтож, миледи, определённо вы не зря проделали этот путь. Мне остаётся лишь выслать Корпусу персональную благодарность за проделанную работу и рекомендовать лично вас к повышению…
Черити чувствует подвох почти сразу, значительно раньше, чем мэр взрывается.
– Хотя нет, о чём это я… Вам всего лишь осталось устранить несколько сотен разнообразных порождений изнанки прежде, чем мы почувствуем хоть какое-то мимолётное изменение! Два вервольфа, подумать только! Невероятно!
В какой-то момент девушке кажется, что старика вот-вот хватит удар.
– Нет, ты слышал, солдат? – он обвинительно указывает пальцем в грудь покрасневшего от смущения гвардейца, который, по всей видимости, всей душой сочувствует Черити. – Два вервольфа! Теперь-то мы спасены! Звоните в колокола, сообщите каждому жителю…
Тираду лорда Байрона прерывает приступ кашля. Сотрясаясь в приступе, старик долго и мучительно кашляет, прикрывая рот грязноватым платком.
Откашлявшись, мэр в конце концов успокаивается и падает без сил обратно в огромное кресло.
– Если вы действительно хотите помочь, спуститесь в катакомбы под Гримфолдом. Герман предполагал, что именно там логово Твари. Тварь – это ключ. С неё всё это безумие началось, с её смертью должно всё это закончится. Вход в восточной части Гримфолда, спуск в старые шахты. Мы давно не добываем руду, но там что-то есть. Что-то по вашей части. И…
Взгляд лорда Байрона стекленеет, он смотрит куда-то мимо Черити, в утопающий в полумраке угол своего кабинета.
Ладонь мэра елозит по столу, ногти впиваются в столешницу что есть сил.
– Ты не так давно в этом городе, девочка, – его голос теперь звучит глухо, совершенно спокойно. – Ты ещё не чувствуешь этого, не понимаешь. Посмотри туда.
Он указывает в угол ладонью.
– Ты не видишь ничего, да? Вглядись как следует в тени. Ты слышишь их шёпот? Конечно же нет…