В день субботний, когда пан Болеслав маялся с головной болью опосля посиделок и «лепшего брата» Кульчицкого, к дому магната прибыл добрый отряд под хоругвью с песьей головой: то были наемники из неметчины, за чью службу заплатил молодой пан Анджей. Вел их дюжий, косая сажень в плечах гауптманн, на чьем лице самым примечательным украшением были свешивающиеся на грудь вислые усы, обильно тронутые сединой. Кликали гауптманна Эрихом фон Садовниц, або по-местному – Садовницким.
Облаченный в доспехи, сделавшие бы честь любому рыцарю, вооруженный перначом и несший за спиной каплевидный щит, он выглядел добрым воином, как и все его ватажка: два десятка парней с бригантинах, вооруженные топорами и укрывающиеся за тарчами – среди них был и знакомый Анджею Йобст – да пятеро арбалетчиков в легких доспехах, для ближнего боя использующих корды.
Профессиональные псы войны, немцы были готовы выполнить любой приказ – только плати своевременно. А угрызения совести да другая бабья дурь хай останутся святошам.
Пан Болеслав приказал оставить воинов во дворе, выдать им с дороги воды и сварить на них каши, а Садовницкого пригласил к себе в дом.
- Я человек прямой, - сказал он ему.
Да и не располагал лягающийся в виске конь к витиеватостям.
- Обычно когда двое торгуются, один товар нахваливает, а другой товар ругает. Я брехать на хорошее не буду - бойцы справные и сбруя на них хорошая. Скажу прямо - нам тут не с сарацинами воевать и не с орденом рубиться. Враги попроще будут. Но много. Люди у тебя хорошие, но не больно их много - а мне число сейчас не менее важно, чем стать. Бросать твоих в первый ряд считаю не самым правильным. Твои бойцы - для решающего удара. Но и смазка для мечей мне тоже понадобится. А денег, мне брат сказал, ты запросил сразу как за ударных, и за смазку. Так что давай порося урежем. Двадцать пять бойцов - по 5 злотых на нос и по злотому тебе за каждого, что привел. Полторы сотни в неделю - и по рукам.