И наступает.
Тот самый момент, когда танец приходится прервать ради единственного рывка.
Когда на кон ставится всё, а цена момента – смерть или слава.
Глориус играет на публику, великолепные волосы блестят на солнце, развеваются на ветру. Наделённый прирождённым талантом актёра, выработанным за годы тренировок сложением античного полубога и тем неуловимым чутьём, что различает настоящего гладиатора и везучего смертника, он бросается вперёд, блистательный и непревзойдённый. У людей, которые, затаив дыхание, наблюдают за эндшпилем поединка, нет ни малейших сомнений в том, что Глориус одержит победу.
Он слишком хорош для того, чтобы сейчас проиграть.
Все звёзды сходятся воедино, сам Хан и боги, кажется, благоволят гладиатору. И он это знает.
Ями, незаметная и невзрачная на фоне непревзойдённого Короля Арены, своевременно замечает этот рывок. Прозрачные силуэты призраков бледнеют и тают на приятно греющем после пустотного холода сумрака солнце, развеиваются распахнутые в мольбе рты.
Что-то не так с этой ареной, что-то очень неправильное – но пока нет времени думать. Синий ореол Максимуса тоже почти растворяется, но девушка помнит. Ей приходилось видеть многое в сумраке, но такую сильную ауру – не часто.
И она рвётся навстречу, практически бесшумно скользя по песку.
В последний момент Максимус отрывается от земли, вкладывая все силы в эффектный и мощный прыжок – щит выставлен перед собой, разящее остриё имперского копья вспыхивает на солнце. Кажется, ничто не в силах спасти аквитанку – этот удар поставит в противостоянии точку.
И ревёт триумфально толпа, приветствуя победу своего чемпиона.
Но Ями ныряет вперёд, смещается в сторону – значительно быстрее, чем даже готовый ко всему Максимус мог бы от неё того ожидать. Кромка щита сбивает с головы широкополую шляпу, карающее остриё проскальзывает в дюйме от хрупкого хрустального почти что плеча – и Глориус уже понимает, что промахнулся.
Как понимает и то, что ничего уже невозможно исправить.
Древко аквитанского копьё вонзается в песок для упора – лезвие с закрылками пронзает и броню, и грудь буквально напоровшегося на него гладиатора насквозь. Щит и оружие выскальзывают из пальцев, боль затмевает сознание вместе с горечью поражения.
Он был так близок, он был так хорош. Но подкинутая богами монетка решила иначе.
Трибуны осознают произошедшее с мучительным запозданием.
Арену окутывает ледяное безмолвие – кровь Максимуса, срываясь с лезвия редкими каплями, поит жадный песок.
И абсолютную тишину разбивает на части громогласный раскатистый хохот. Хан смеётся, откинувшись фривольно на спинку трона, разве что не похлопывая себя ладонями по коленям от удовольствия. Потом останавливается – и начинает в гордом одиночестве аплодировать.
Толпа не подхватывает, толпа не в силах смириться с произошедшим. Один за другим они начинают кричать – сперва неуверенно, но с каждой новой секундой всё громче.
Требуют пощады для Максимуса.
Все в один голос, не сомневаясь и не раздумывая.
- 9 успехов противника на 16д6;
- so close