1 - A War to ComeЗакат окрашивает изумрудные листья в багрянец. Солнечные лучи будто бы с неохотой проникают сквозь плотно сходящиеся над головой кроны деревьев, лаская отчаянно тянущуюся к свету стебли травы и кустрника. Нитаэль шагает по проложенной игнийцами в зарослях неприметной тропинке, в то время как между стволами по правую руку от девушки то и дело мелькает зеркальная серебристая гладь реки Лелиан.
Согласно последним докладам разведчиком, там, на другом берегу, несколько дней назад разбил временный лагерь эскалонский военачальник. Медиан оставлен далеко позади, железные легенды беспрепятственно продвигаются всё дальше вглубь леса – и, пусть между ними и Сердцем по-прежнему остаётся объединённая игнийская армия лесного союза, большинство сородичей Нитаэль начинают проявлять вполне закономерное беспокойство.
Их можно понять – железные варвары наступают, прорубая себе дорогу и уродуя лес, в то время как игнийцы безмолвно отходят всё дальше и дальше. Ещё несколько недель подобной «войны» и отступать уже будет попросту некуда.
Разгорячённые кровью молодые игнийцы, ослеплённые грузом потерь и неуёмной бравадой, рвутся дать противнику бой – они хотят отстоять своё королевство, стать свидетелями зарождения новой истории, прекрасной легенды о триумфальной победе их современников. Они жаждут сражаться и пережить тот день, что потом воспоют.
Более опытные и мудрые воины не проявляют подобного максимализма, но даже они, кажется, начинают уставать от бесконечного отступления. Всюду, куда не пойдёт Нитаэль, её преследует шёпот, приносящий сомнения в разумы и сердца.
Сколько это может ещё продолжаться?
Мы не имеет права отдать им и переправу.
О чём только думает Иссирон? И, в глубине души, сложно не согласиться с этими вполне рациональными доводами. Переправа через Лелиан выглядит стратегически значимым местом – значимым настолько, что даже Нитаэль с её исключительно скудными академическими познаниями и минимальным боевым опытом просто не может этого не осознавать.
Впрочем, для того чтобы догадаться, что эскалонцы теперь совсем рядом, не нужно даже дожидаться разведчиков. Достаточно на несколько минут остановиться, вдохнуть полной грудью пьянящий воздух вечного леса и некоторое время прислушиваться, чтобы различить сквозь шелест листвы и жужжание насекомых треск древесины, изнывающей под эскалонскими топорами. Их дозорные оккупировали противоположный берег, не менее бдительно контролируя переправу со своей стороны.
Железный Маршал затаился и выжидает.
Остаётся только предполагать, когда именно он примет решение трубить наступление.
Нитаэль выходит на достаточно большую поляну, посреди которой развернут играющий роль полевого штаба тёмно-зелёный просторный шатёр. Она невольно вспоминает первые дни – те самые непредсказуемые и отчаянные стычки на приграничье. Её первый настоящий боевой опыт, столь разительно отличавшийся от полученных в академии теоретических знаний.
Первое в жизни столкновение с эскалонцами.
Она помнит, насколько безмятежны и полны энтузиазма были игнийцы в те первые дни.
Ведь это их собственный лес, их исконная и превосходно знакомая им самим территория.
И помнит, как тактические манёвры Железного Маршала опережали планы игнийских командиров на несколько шагов снова и снова. Как умирали, захлёбываясь в собственной крови, её друзья, попавшие в очередную искусно выставленную эскалонцами западню или застигнутые врасплох молниеносным нападением кавалерии с фланга. Она и сама однажды угодила в подобный котёл – лицом к лицу столкнулась с цельнометаллическими чёрными шлемами, с абсолютной дисциплинированностью их обладателей, которые, пусть и уступали в персональном боевом искусстве почти любому игнийцу, но действовали настолько синхронно и слаженно, что моментально завоёвывали на поле боя абсолютное превосходство.
Нитаэль лишь чудом выбралась оттуда живой – и именно тогда она, всего однажды, увидела далеко на холме внимательно наблюдавшую за бойней фигуру чёрного всадника, крылатый шлем которого позволял безошибочно определить его личность.
Её единственная встреча с Железным Маршалом.
Если, конечно, тот вскольз брошенный на грозного противника взгляд вообще окрестить встречей.
Двое дозорных у входа, кивнув Нитаэль, расступаются.
Легко и непринуждённо она, чуть пригнувшись на входе, ныряет в шатёр – её встречает приглушённый свет, разложенная на импровизированном столе огромная карта и то и дело переходящие на повышенные тона звонкие голоса.
Четверо игнийцев замолкают на полуслове, повернувшись в сторону гостьи.
Моментально опознав в новоприбывшей Нитаэль, они без промедления возобновляют прерванную словесную перепалку.
Правая глазница Гиллиана закрыта относительно белой, однако уже успевшей пропитаться кровью, повязкой, с обеих сторон который выступают края едва успевшего затянуться свежего шрама. Бедолага потерял глаз в стычке с эскалонцами всего девять дней назад, однако вернулся в строй настолько быстро, насколько это только представлялось возможным. После достаточно ощутимых потерь первых недель, армия лесного союза как никогда нуждалась в опытных офицерах – а Гиллиан в свои сорок три считался одним из наиболее выдающихся военачальников Игнии. Ещё несколько месяцев назад Нитаэль и подумать бы не могла, что будет держать совет на равных в обществе такого человека, как Гиллиан.
Всё фантастически быстро меняется в военное время.
– Мы не имеем права отдавать Лелиан эскалонцам, – одноглазый полководец почти рычит, в его низком голосе проскальзывает уже знакомая Нитаэль хрипота. – Это единственное место на мили вокруг, где мы можем воспользоваться преимуществом и держать оборону – количественное превосходство маршала почти невозможно будет реализовать на реке. Сколько можно бежать?
Палец Гиллиана яростно тыкает в голубую ленточку, безмятежно змеящуюся на тактической карте – зелёные и чёрные кресты на обеих берегах обозначают соответственно позиции игнийцев и эскалонцев.
– Он медлит именно потому, что понимает, что находится в невыгодном положении. Если мы упустим эту возможность, то что нам останется?
– Иссирон оставил вполне однозначный приказ, – мелодичный и бесконечно прекрасный голосок Вивиан дерзко возражает хриплому басу. – Во что бы то ни стало не вступать в открытое сражение с маршалом. У Иссирона есть план, он – избранный, и мы не имеем права препятствовать его исполнению.
Хрупкая, миниатюрная и совсем юная с виду игнийка с детским кукольным личиком и огромными голубыми глазами медленно и решительно мотает из стороны в сторону головой. Без тени страха и опасения она взирает снизу вверх в единственное уцелевшее око командира, демонстрируя абсолютную решимость и нежелание уступать. Вивиан – чародейка, представительница Круга в этом шатре и, если верить слухам, одна из наиболее одарённых магичек за несколько последних веков.
Два оставшихся участника совещания не спешат высказываться, выдерживая нейтралитет – здесь и достаточно опытный полевой командир Меллидан, и бывший сокурсник Нитаэль Галахад, который, по всей видимости, тоже ещё не до конца освоился с новообретёнными полномочиями.
– Если этот план Иссирона настолько блестящий, почему он скрывает его? Почему он до сих пор не поделился ни с кем из нас, не озвучил? – наседает Гиллиан, распаляясь. – Что делать, если эскалонцы беспрепятственно переправятся, а Иссирон со своими войсками так и не соизволит явиться? Что делать тогда? Мы не в том положении, чтобы рассчитывать на туманную силу древних пророчеств давно лишившихся рассудка старух! Мы имеем право рассчитывать только на свои силы.
– Гиллиан, – с придыханием произносит имя собеседника маленькая игнийка с напускной обманчивой нежностью. – Иссирон – избранный, он Искра. Если мы начнём сомневаться в собственной крови, то нам никогда не остановить Эскалон, каким бы превосходным военачальником ты себя не считал.
– Искра, говоришь? – переспрашивает одноглазый, и Нитаэль заранее чувствует в этом вопросе подвох. – У нас есть собственная Искра, за которой даже не нужно ходить к Иссирону.
Взгляды всех присутствующих вдруг оказываются обращены к Нитаэль.
– Да, Нитаэль, а ты что думаешь по этому поводу? – спрашивает её Вивиан с обворожительно невинной улыбкой.