Который именно она понимает практически сразу.
Чёрная птица поворачивается ужасающе резко – тёмная мантия развевается позади на манер чудовищных крыльев, в то время как сам человек бесшумно шагает вперёд, сокращая дистанцию. Обсидианово-чёрные линзы впиваются в лицо девушки сквозь прутья решётки, остальные мучители тоже приходят в движение, в то время как одна лишь Агнесс стоит опустив голову, совсем неподвижно. Даже не думая реагировать на какие бы то ни было внешние раздражители.
Трэй тонет в его непроницаемых застеклённых глазах, растворяется в шелесте, лишь отстранённо осознавая, что происходит.
Устроенный ею ментальный всплеск взбудоражил и остальных.
С диким рёвом бросается неистово на прутья решётки лишившийся рассудка года назад Кайл, начинает завывать, раскачиваясь из стороны в сторону, Нил в своей камере.
Всего несколько коротких мгновений – и почти все эмпаты приходят в неистовство, порождённое не только выходкой Трэй, но и исключительной степенью эмоционального возбуждения, обусловленной присутствием чёрных.
Всего за несколько коротких секунд темница эмпатов превращается в ад – кто-то плачет, кто-то визжит, кто-то рассылает хаотично ментальные волны, кто-то бросается снова и снова на тяжёлую дверь.
Чёрные озираются, как может показаться в это мгновение Трэй, немного встревоженно.
И лишь один из них не обращает внимания на происходящее.
Металлический клюв останавливается в нескольких дюймах от прутьев, в то время как сам он… Делает нечто.
Будто бы подаётся вперёд всем своим естеством, затягивает в себя трепещущее сознание Трэй, которая прежде сама попыталась проникнуть по ту сторону птичьих масок.
Он погружает девушку в абсолютную непроницаемую темноту. Она видит бесконечную безжизненную обсидиановую поверхность, видит незнакомое затянутое клубящимися тучами фиолетовое небо, видит вселенский холод и абсолютную пустоту.
Как ни старается, она не может разглядеть в этой стеклянной пустыне ни единого признака жизни.
И, тем не менее, чувствует, что ОНО приближается. Нечто безликое, чудовищное и неосязаемое, пронзающее одним своим существованием саму ткань времени и пространства.
Словно сквозь толщу воды Трэй слышит в голове чужеродные шипящие голоса.
Они будто спорят о чём-то, в то время как неведомое подбирается из неизвестности всё ближе и ближе.
Не большшше одного за раззз, Риаззак…
Помни праавила…
Свистящий шёпот множества голосов, ни в одном из которых не может быть, как кажется Трэй, ничего человеческого. И неосязаемый кошмар с неохотой медленно отступает.
Трэй приходит в себя на холодном полу. Саднит ушибленный при ударе висок, разодран до крови правый локоть. Сердце отчаянно ноет и настолько быстро колотится о рёбра в груди, что, кажется, вот-вот разорвётся. Наверное, именно так и должна ощущаться смерть от страха.
Трэй мучительно медленно вспоминает случившееся. Солёные дорожки слёзы отпечатались на щеках, во рту пересохло.
Когда к ней запоздало возвращается слух, девушка различает лишь абсолютную звенящую тишину. Чёрные испарились вместе с избранной жертвой.