Хмурый трактирщик без колебаний сметает со стойки серебряные монеты.
– Моя фирменная похлёбка сегодня, – сообщает, не оставляя клиенту даже иллюзорного выбора.
Один из завсегдатаев по левую руку от Эдельвальда копается отчаянно в дырявых карманах, выуживая оттуда один за другим невесть куда завалившиеся медяки, в то время как большинство его собратьев по выпивке уже уныло плетутся к выходу, заметно пошатываясь.
Незнакомка перебирает струны лютни, продолжая балладу. Её мелодичный голос перекрывает грубый бас трактирщика очаровательный лейтмотивом, в то время как исполнительница приступает ко второму куплету. О древнем союзе, который зеркальный король намеревался заключить с лунной башней, о политическом браке отпрысков лордов, которые не любили друг друга. Эдельвальду прекрасно известно, чем легенда закончится – и, тем не менее, проникновенный голосок незнакомки заставляет его невольно прислушиваться.
Девушка перехватывает на мгновение взгляд охотника – с игривой искрой улыбки в карих глазах едва заметно кивает, не прерывая игру. Бесконечно грустная мелодия срывается с пляшущих струн – ей вторят слова об отношениях зеркальной принцессы и первого королевского рыцаря, любовь между которыми, насколько помнит охотник, в конечном итоге приведёт вместо долгожданного союза к кровавой трагедии.
– Вторая дверь направо на втором этаже, – изрекает нисколько не впечатлённый бородатый трактирщик, пододвигая к Эдельвальду потускневший от времени металлический ключ и сноровисто наполняя элем сразу несколько кружек. – Атмосфера, говоришь?
Хозяин таверны угрюмо хмыкает.
– Странные здесь люди собрались сегодня, – он смеривает самого Эдельвальда и его обмундирование пытливым пристальным взглядом. – Эта вессалийка снимает комнаты уже несколько дней со своими сопровождающими, а те, в углу…
Он глазами указывает на группу немногословных посетителей в тёмно-зелёных плащах.
– Игнийцы, клянусь здоровьем Канцлера и своей бородой.
Что-то в позе трактирщика, в том, как он отводит при этих словах в сторону взгляд, кажется Эдельвальду несколько странным.
– Снимают комнату только на ночь. Что касается работы…
Бородач вновь внимательно осматривает охотника.
– Не побоишься столкнуться с неизвестностью, говоришь? Чтож, для таких как ты, наступили воистину светлые времена. Обратись в ратушу, эти лбы в Цитадели запрещают нам даже предполагать о существовании чего-то подобного… Но я-то не идиот, я знаю, что означает, когда на улицах появляются обескровленные тела с выеденными сердцами. Муниципалитет может предложить тебе работу в обход Цитадели. Это не та проблема, которую способна урегулировать стра…
Трактирщик замолкает на полуслове, и мгновением позже Эдельвальд понимает, почему именно.
На плечо охотника с хлопком опускается невесомая почти что рука.
– Э-дель-вальд, – радостно протягивает светловолосый юноша в тёмно-зелёном плаще, как ни в чём ни бывало падая на освободившееся соседнее место.
Неправдоподобно яркие небесно-голубые глаза и утончённые черты практически идеально правильного лица почти сразу сообщают охотнику, что трактирщик, который ни разу наверное в жизни не видел игнийцев, на этот раз не ошибся.
Бородач отворачивается и начинает демонстративно-показательно протирать и без того абсолютно чистую кружку, в то время как Эдельвальд отчаянно пытается вспоминать.
– Вот уж кого точно не ожидал встретить здесь, – мелодичный игнийский акцент светловолосого моментально нивелирует в глазах окружающих его и без того не слишком блестящую маскировку.
Эдельвальд вспоминает. Светловолосого зовут Фиарал. Рядовой заказ в окрестностях игнийского Медиана. По Эскалону бродят слухи, что Медиан уже взят железными легионами, но тогда, несколько лет назад, восхитительная лесная крепость ещё принадлежала своим исконным владельцам. Кажется, он охотился на одичавшую и обезумевшую виверну, прикончившую несколько десятков медианских разведчиков.
– Нам нужно поговорить, Эдельвальд, – беспечно сообщает ему Фиарал, кивком указывая на группу людей в тёмно-зелёных плащах. – Пошли к нам за стол, не терпится познакомить тебя с остальными.