Кристиан ожидал, что известие о помиловании будет воспринято девушкой с несколько большим восторгом. Вместо этого она продолжала давить на Вертрана своей упрямой обречённостью фаталистки. В словах Уайта имелось, кроме прочего, зерно истины – если Аурелия не захочет бороться, не найдёт в себе силы пытаться противостоять злу или хотя бы просто поверить в возможность счастливого исхода, то все усилия остальных обречены на провал. Невозможно спасти того, кто не хочет спасаться. Невозможно избавить от судьбы человека, который сознательно обрекает себя на смерть.
Богатая вековая история рода Вертранов сочетала в себе как периоды блистательного великолепия, так и сумрачные года неоднозначных решений, без которых невозможно закалить в крови необходимые качества настоящего лидера.
Кристиан стоял перед ней, опустив голову и мрачно буравя взглядом паркетный пол. Если слова поддержки и утешения не находили в ней отклика, то имела смысл попытка растормошить. Испробовать альтернативный подход, вывести девушки из состояния апатичного фатализма.
На протяжении последнего часа Вертрану приходилось говорить больше и более вдохновлённо, чем за многие недели до этого. Но сейчас он будто чувствовал, как где-то в глубине просыпаются передающиеся по наследству ораторские таланты древнего рода.
– Ты должна сопротивляться, Аурелия. Ты должно бороться с этим, позволить нам хотя бы помочь. Я верю, что наверняка есть другое решение – решение, к нахождению которого я приложу все усилия. Но мне потребуется твоя помощь, – голос Кристиана звучал недобро и глухо. – Ты не одна. Многие из присутствующих понимают, что на самом деле здесь происходит. Мне действительно жаль тебя, я пытаюсь помочь. Прямо здесь, в этом зале, у тебя есть друзья. Леди Элоиза, лишившаяся отца, не упала духом и не отчаялась. Она, и не только она, без тени сомнения готова помочь. Но никто из нас ничего не сможет сделать, если ты не станешь сопротивляться.
Кристиан позаботился о том, чтобы ни один из присутствующих в зале не смог разобрать ни единого слова, кроме, непосредственно, самой дочери звездочёта. На протяжении всего своего воодушевлённого монолога он не отрываясь смотрел на вытянутые вперёд девичьи запястья.
– Я делаю всё возможное, чтобы помочь. Я предлагаю тебе шанс, предлагаю надежду, – глухой голос лорда Вертрана дрожал, но он продолжал говорить, расходясь всё сильнее. – Предлагаю жизнь, предлагаю возможность. Возможность попробовать. Справиться с этим не в одиночку. Клянусь, если я почувствую, что не в силах помочь, именно мой меч поставит в этой истории точку.
Вертран, собираясь с мыслями, ненадолго замолк.
– Если же, несмотря ни на что, ты всё равно не хочешь даже просто попробовать… – мучительная пауза далась Кристиану нелегко.
Он коснулся пальцами острого подбородка Аурелии, почти заставляя девушку наконец-то встретиться с ним глазами.
– Попроси меня о смерти ещё раз. И просить снова тебе уже не придётся.
Сталь, переливаясь, звенела в голосе юного герцога. Не оставалось ни малейших сомнений в том, что на этот раз он настроен максимально серьёзно.