Сир Родрик в своё время был не более многословен. Вертран сосредоточенно кивнул, выдохнул и мысленно досчитал до двух с половиной. Ходили слухи, что весь фокус здесь в том, чтобы вправить плечо в тот момент, когда пострадавший меньше всего того ожидает.
Неприятный хруст оповестил об успехе. Лорд отступил назад, скептически изучая результат своих медицинских потуг. Обеспокоенный предстоящей операцией, он пропустил большую часть выступления шута – и лишь теперь прокручивал в голове избранные моменты зажигательной постановки постфактум. Оскар успел бросить вслед похитителю вполне заслуженную угрозу – сам же Кристиан, понимая, что опоздал основательно и исключительно безнадёжно, начал смеяться. Абсурдность положения достигла предела – и искренний смех герцога был единственной адекватной реакцией, которую он смог сейчас выдать.
Отсмеявшись, Вертран кивнул Оскару.
– Если время придёт, я сделаю то, что должно, – сообщил мрачно и тихо.
Мысленно поклявшись, что сделает всё возможное для того, чтобы это время никогда не настало.
Отец учил его суровой необходимости лично пожинать последствия принятых однажды решений. Ответственности и чувству долга. Кристиан помнил, что почти одиннадцать лет назад Роберт собственноручно казнил схваченного много лет спустя дезертира. Война закончилась, беглец потерял осторожность – головы его лишил фамильный клинок дома Вертранов. Тот самый клинок, который сейчас безмятежно покоился в ножнах на поясе Кристиана.
Молодой герцог совершенно не был готов к необходимости собственноручно обезглавить Аурелию. Но знал, что если необходимость всё же возникнет, он не отступит.
– Нужно вернуть принцессу, – сообщил он Оскару, отвлекаясь от мрачных дум.
Вот только сперва необходимо было кое с чем разобраться. Кое в чём фрейлина оказалась определённо права – быстрым шагом возвращаясь к Аурелии, Вертран уже знал, что нужно теперь предпринять.
– Аурелия, – позвал он, во второй раз за сегодня обращаясь к простолюдинке по имени. – Казнь и публичное сожжение отменяются, но мы должны принять определённые меры.
Он остановился в нескольких шагах от неё.
– Ради нашей, – серые глаза стреляют в сторону Элоизы. – И твоей собственной безопасности. Ты не уверена, что можешь себя контролировать – и, надеюсь, сама не хочешь причинять вред кому бы то ни было. Мы свяжем тебе запястья до тех пор, пока ситуация не прояснится. Не волнуйся, никто не причинит тебе вреда. Моё слово.