Андре сидит неподвижно, всматриваясь в огонь. Словно пытается найти там ответы на все интересующие вопросы. Слышит тихий разговор Маркуса с Керидвен, но не может сказать, что действительно слушает.
Мысленно руад всё ещё там, на той площади. Врезается в накатывающие с тупой свирепостью живые волны обезумевших крыс, рубит, кромсает и обезглавливает. Он убил короля, но это не главное. Главное то, что он подставил приспешникам спину, чтобы нанести решающий удар и помочь остальным. Исключительно благородный сиюминутный порыв, и совершенно, тем не менее, непростительный. Нельзя забывать, зачем они здесь. Нельзя забывать, что смерть Андре в этих землях ни поможет ни руадам, ни его дочери.
Всё потому, что на протяжении всего похода в Уайт-Пик мечника не отступало сильнейшее дежавю. Перед глазами стоял другой отряд, другой дождливый лес и другие болота. Тогда на его плечах тоже лежала ответственность командира, и именно тогда он собственноручно казнил дезертира. Тот вечер иногда возвращается. В моменты, когда ожидаешь этого едва ли не меньше всего.
Андре вспоминает, как поднялся, с благодарностью взявшись за протянутую ладонь Керидвен. Как прошёл мимо возившихся с бездыханном телом мышки Сейвада и Люсиль, и испытал одно лишь недоумение. Сами вы живы, живы ваши соратники, живы ваши друзья – какое вам дело до чужой, пусть даже и самой душераздирающей, драмы? Андре безразлично наблюдал за стенаниями подошедшего Шширка. Слова и стенания мыша порождали в сердце мечника одно лишь презрение. Руад готов был согласиться с каждым словом его тирады. Да, произошедшее – вина, в первую очередь, Шширка. Ему могло повезти, окажись выстрел охотницы чуть удачнее, но изначально в случившемся виноват лишь сам мышь.
Когда в опасности кто-то, кто действительно дорог, ты стискиваешь зубы и спешишь на помощь, забывая про страх. Когда твоя любовь в жадных лапах крысиного палача, ты врезаешься в толпу зевак с огнем и сталью. Шширк не только не попытался предпринять что-то сам – он даже не примкнул к тем, в чьих руках была власть и возможность помочь.
Андре отдал бы всё на свете за физическую возможность хоть как-то помочь Лоррейн. Отдал бы что угодно за любую возможность, любую альтернативу мучительному бессилию. В глазах Андре Шширк заслуживает только презрения. У него, в отличии от многих, хотя бы был шанс.
Андре поднимает голову, отводя остекленевший взгляд от пляшущего костра.
– Это не любовь, – глухо отвечает он пироманту. – Была бы любовь, он бы стоял плечом к плечу со мной на той площади.