Колосс падает, разваливается кусками, рассыпается пылью. Андре продолжает медленно отступать назад до тех пор, пока не становится очевидно – последний страж храма повержен, и теперь дорога свободна. Уже привычно Андре впускает в себя туманную дымку – делает это на ходу, между делом.
Дымка относится к тому типу явлений, о характере которых не хочется думать, и которые интуитивно принимаются как неоспоримая данность. Андре, недовольно цокнув, придирчиво изучает затупившиеся после столкновения с камнем клинки. Подходит к Сейваду в руках которого переливается мраком трофейный меч.
– Отличная работа, – бросает на ходу, не сильно хлопнув рыцаря по наплечнику.
Останавливается, взглянув на темное лезвие. Не может отделаться от ощущения того, что внутри матовой стали скрывается что-то древнее и зловещее. При одном взгляде на лезвие вдоль линии позвоночника пробегает морозная дрожь. Матовые зеркальные глубины завораживают, приковывая блуждающий взор. Вздрогнув, Андре отворачивается. Со стороны прохода, который охранял страж, сквозит бодрящий по-весеннему ветерок. Мечник осматривает членов отряда, желая дополнительно убедиться – никто не ранен серьёзно.
Отряд выходит неоспоримым победителем из очередного неравного столкновения, и мастер клинков не может отделаться от стойкого ощущения, что путешественникам благоволят все пережившие катаклизм и забвение чудом уцелевшие боги руадов.