На пустых улицах звучат негромкие голоса и нервный не слишком искренний смех.
Дома по обе стороны молча скалятся путникам вслед тёмными провалами окон.
Несколько куплетов звонкой песни разносятся было по мёртвой столице, но, не встретив поддержки, в скором времени умолкают. И стоит лишь на мгновение сгуститься вокруг тишине, как и без того оглушительный шёпот становится значительно громче.
Разговоры на отвлечённые темы ненадолго спасают.
Дом графини Эйсгрейв, некогда закатывавшей грандиозные балы, проплывает пустым мёртвым призраком мимо.
А тьма накатывает, сгущается, будто бы приглушая сильнее и без того тусклый нерешительный свет.
И вместе с мраком в головы проникают незнакомые образы и чужие воспоминания.
Рваное синее знамя рейнджеров Пограничья в холодных ладонях мёртвого знаменосца. Надрывные крики и стоны раненых, разносящиеся над залитой магическим светом равниной. Трупы людей, буквально разорванных неведомой силой на части. Окровавленные, изломанные и пробитые насквозь доспехи. Рыхлая чёрная земля, потемневшая от пролитой крови.
Переступая через трупы соратников, по полю брани медленно бредёт человек. Его серебристые латы потемнели от крови и слизи, нагрудник в нескольких местах вмят, одна рука свисает беспомощно плетью, в то время как некогда защищавших голову шлем безвозвратно утерян. Человек цепляется ногой за зелёную тряпку, совсем недавно наверняка бывшую походным штандартом имперского легиона. Человек теряет равновесие, едва не поскальзываясь на чьих-то выпотрошенных и разбросанных по окрестностям внутренностях. Количество трупов вокруг поражает – тем более жалким и беспомощным выглядит редкий строй уцелевших на фоне этого чудовищного побоища.
На благородном лице потрёпанного старого рыцаря – печать невыносимой усталости. Пронзительные голубые глаза старика окидывают требовательным взглядом построение подчинённых. Грегор Орландский невесело усмехается – и эта усмешка выглядит оскалом мертвеца на бледном лице.
– Милорд, они возвращаются! Больше чем прежде! – голос незнакомца дрожит от ужаса и отчаяния.
Герцог медленно оборачивается – его благородное лицо отражает целую гамму противоречивых эмоций, в то время как ярко-синие глаза сияют холодом и непреклонной решимостью.
Фамильный меч выскальзывает из изукрашенных замысловатым орнаментов ножен, а звучный голос герцога проносится над местом побоища:
– Всем приготовиться! Ещё одна схватка!
Бледные обескровленные лица солдат.
Фиолетовые глаза мага Круга, высасывающего из пространства энергию для нового заклинания.
Стрелы, накладываемые на тетиву немногочисленными уцелевшими рейнджерами.
Выставленные агрессивно вперёд наконечники копий и пик.
– Ради чего мы умираем сегодня? – громогласно вопрошает герцог с насмешкой.
– Ради империи! – вторит ему нестройный хор отрывистых голосов.
Видение отступает – и вновь перед глазами пустынные улицы. Не понять – просто морок тьмы или же истинные события. Дверь одного из коттеджей по правую сторону к всеобщему удивлению открывается – на улицу вываливается несколько человек с антрацитовыми залитыми мраком глазами. Простолюдины в порванной и грязной повседневной одежде – мужчина и несколько женщин, чьи светлые волосы спутаны и растрёпаны. Они останавливаются, замирают на месте – стоят и наблюдает безразлично за проходящей мимо процессией.
Ещё несколько дверей распахиваются почти что синхронно – всё большее количество поглощённых вытекает на улицу, словно зрители, собирающиеся в преддверии грандиозного представления.