Женщина в чёрном шагает вперёд. В её голубых глаза переливается эхом тоска, чёрные волосы растрёпаны и разительно контрастируют с болезненно-бледным лицом. Она грустно улыбается одними губами.
– Не сопротивляйся, Георг, – тихий потусторонний голос умиротворяет. – Ты большую часть своей жизни положил на защиту Империи. Но старой Империи больше нет, канули в бездну забвения лорды и императоры.
Она выходит на свет – черты красивого лица обостряются, кожа на скулах натягивается и начинает просвечивать.
– Там, куда вы идёте, нет ничего. Только боль, страдание и первозданная тьма. Ты заслуживаешь большего. Ты заслужил… В конце концов… Отдохнуть.
Рейнджер мог бы поклясться, что губы незнакомки не двигаются, а мелодичный безукоризненный голос разносится эхом прямо у него в голове. Она приближается – не женщина уже, но давно сгнивший скелет, череп которого на манер волос обрамляет рваная ткань тёмного капюшона. Свёрток с младенцем потемнел и весь сморщился.
– Она дело говорит, Георг, – вставляет комментарий Брэнд рядом.
– Не знаю, Глаз, мой дед всегда говорил – не слушай, Марв, женщин, до добра они не доводят, – ворчит под ухом Марвин не то чтобы убеждённо.
В мёртвом оскале скелета Георгу видится невыразимо печальная притягательная улыбка. Ей хочется верить, с ней хочется соглашаться.
– Не сопротивляйся, Георг. Отдохни, – скелет протягивает к щеке рейнджера пальцы. – Пойдём со мной. Это совсем не больно. Тебе понравится.