Возможно, Майя хотела добавить что-то ещё, но в конце концов не стала, а только задумчиво кивнула, выслушав ответ офицера. Сама подумала о другом: "У них всех здесь какие-то очень уж странные проблемы с пониманием вроде бы таких понятных вещей. Вот-вот!" - именно этому-то невысказанному замечанию и был на самом деле посвящён кивок. Однако чуть погодя, когда уже разыгралась сцена с Виктором, девушка про себя добавила: "Или это я чего-то непонимаю - пока неясно. Вот-вот..." - Её сомнения возросли ещё больше, когда рассказ офицера начал слишком явно повторять слова Виктора: "Интересно, что это за место такое - Форт Грант?" - В итоге Майя решила не продолжать попыток найти общий язык с людьми из армии, хотя фраза "там до сих пор половина командующего состава из ветеранов" её тревожила в плане: "Неужели там все такие же скучные?" - тем более, до этого момента девушка думала о месте своего с сестрой назначения как о каком-то совсем захудалом лагере с максимум десятком солдат населения, сейчас же получалось, что там полноценное поселение. Конечно, оставался вариант, что плотно взаимодействовать им придётся только с несколькими определёнными личностями, но Майя не успела вдохновиться этой надеждой до того, как её внимание переключилось на водителя: "А ведь с ним-то я ещё говорить и не пробовала! Вот-вот-вот":
- Неплохо сделано! - она вдруг оказалась прямо перед его лицом, аж встав на цыпочки, чтобы подтянуться глазами к его глазам почти вплотную - настолько, что мужчина должен был чувствовать дуновение воздуха от произносимых девушкой слов, зато шёпот (а похвалу девушка произнесла именно так) мог слышать отлично. Но тут же Майя встала расслаблено и даже сделала короткий полушаг назад: - И как там в форте? Опасное место?
Возможно, блеснувший огонь расплавленного металла в глазах - обжигающий пурпур, запечатанный в холодной чернильной тьме, - или, скорее, жидкое стекло, искрящееся чёрным, - выдал её. Ведь в этот момент перед внутренним взором проплывали картины извращённой энтропии. Битва нескольких солдат с группой пустынников, резко начавшаяся и так же стремительно обратившаяся побоищем: точные выверенные действия с одной стороны и фанатичная отвага - с другой - всё сразу же вырождается в отчаяние, отчаяние сменяется смертью, остаётся только горячий песок, медленно поглощающий изувеченные тела, лишёнными выражения глазами смотрящие в небо, пока единственным свидетельством распада не оказывается пятно сварившейся под жаром пустынного солнца крови на кривом камне, да и оно истончается и облетает сухими чешуйками - и уж тогда теряется всё. Разрушенное здание - его остов, изрешечённый пулями, но единственная деревянная дверь выломана чем-то тяжёлым и острым, что потом прошлось по конечностям и телам спрятавшихся внутри людей, ломая их руки и вдавливая во влажные лёгкие рёбра, - в конце концов выживших добивали вырванными из их же тел костями, торчащими теперь из широко раскрытых измазанных в кровавой рвоте ртов, или сдирая с голов кожу, - и только потом наконец сработало взрывное устройство, убившее самих убийц - они валялись у противоположной стены: трое рейдеров с противоестественно переплетёнными изломанными телами и хищными ухмылками, задеревеневшими на рваных лицах. У всех мёртвых людей в сознании Майи были знакомые лица - отец, мать, люди из охотничьего отряда, миссис Норрис из школы, оба сегодняшних армейских офицера, женщина-врач, сам водитель, Виктор и даже Лизбет. И даже сама Майя. Голос девушки пульсировал, ей не хватало воздуха, но она забыла, как дышать.