Тройца пионеров во главе с Ольгой Дмитриевной на крейсерской скорости двигалась в старому лагерю. Вернее, не скорости двигалась только вожатая, а пионеры безуспешно пытались от нее не отстать. Но спасение пионера - это не увеселительная прогулка по лесу, а ответственное мероприятие. Лес можно будет во время костра разглядеть. если до тех пор еще не надоест.
В очередной раз, вырвавшись вперед, Ольге, видимо надоело, что пионеры плетутся как черепахи, когда их товарищу может угрожать опасность.
Она развернулась к ребятам, и те неожиданно увидели ужасную картину. Кожа вожатой вмиг иссушилась, запала, как будто в одну секунду тела забрали всю плоть и натянули кожу прямо на кости. Цвет лица тоже не был естественным - серо-зеленый оттенок, который характерен больше для мертвеца. Вместо волос была опаленная пакля, свалявшаяся на голове, а на правом виске зияла большая рана с запекшейся кровью, как будто с головы содрали шкуру.
Но больше всего ужасали глаза. А вернее, их отсутствие. Вместо глаз у вожатой были две черные впадины, но складывалось впечатление, что это существо - вряд ли это еще была вожатая, та, которую знали пионеры - смотрит прямо на ребят.
Спортивная форма вожатой тоже стала выглядеть по-другому. Вместо мягких штанов и олимпийки Ольга была одета в полусожженный халат, такой, который носит Виола. Но от него осталось лишь название. Все тело вожатой покрывали ожоги, где серая кожа превращалась в черную. Руки, некогда прекрасная грудь, которую можно было рассмотреть сквозь пропалины в одежде (но, поверьте, совсем не стоило бы), ноги же были почти полностью черными. Четвертая степень ожога, верно? Когда плоть сжигается под действием высокой температуры и превращается в пепел. Очень нелицеприятное зрелище, особенно для неокрепших умов. Разве что лицо осталось не тронутым ожогами. Но от этого легче не становилось.
Это преображение из красивой вожатой в полусожженный труп было настолько резким, что пионеров хватил самый настоящий шок. Даже не шок - животный ужас, который парализовал их, заставив застыть на месте. Заложенный инстинкт сейчас сыграл злую шутку, оставив пионеров беззащитными перед "вожатой".
Но если вы думали, что хуже быть просто не может, то вы ошибаетесь. Вожатая издала громкий гортанный звук:
- Э-э-э-э!
И двинулась в сторону ребят. Ковыляя на сожженых ногах, которые отказывались слушаться, она смотрела на пионеров пустыми глазницами. Дистанция неумолимо сокращалась, но пионеры все еще не могли сделать даже одного маленького шажочка. Да что там, даже руки отказывались их слушаться. Это, что, конец?
***
Антон резво шел по лесу с Санычем, который оказался мировым мужиком. Да, резковатый и строгий, но при этом добрый. Вон, не обозвал, не отлупил, а только незло подтрунивал над неудачливым туристом. А уж то, что с ним можно было поговорить нормально, так и вовсе оказалось чем-то невообразимым. И смотрел он на Антона не как на ребенка, а как на равного. Ну или почти равного, если сделать скидку на возраст и жизненный опыт. Но спрашивал тоже как с равного. Наверное, именно потому пионеры Саныча либо очень любили, либо так же боялись.
В ответ на таинственное заявление Антона, Саныч хмыкнул и ответил:
- Хе! Давай рассказывай, чё там увидел. Слово чести, смеяться не буду.
Впрочем, сбавлять шаг или останавливаться физрук не собирался, поэтому придется Антону рассказывать свою историю почти на бегу.