Дверь медпункта открылась и первым, что почувствовали пионеры — это был запах хлора. Едкий такой, от которого хотелось сморщить нос. А в самом помещении никого не оказалось. Неужели пионеры шли слишком долго и Виолетта их не дождалась?
Медпункт был похож на приемную обычного городского терапевта. Несколько стеклянных шкафов со склянками разного размера, полка с медицинскими карточками, пара низких кушеток и массивный стол с кучей небольших ящичков, каждый из которых был подписан мелким, но разборчивым почерком.
На одной из кушеток находились пять картонных ящиков в локоть длиной. Наверное, именно там были лекарства, с расфасовкой которых и нужно было помочь медсестре. И судя по размеру этих ящиков, лекарств было много. Как будто не на детский лагерь запас делали, а куда-нибудь в окопы на передовую. Кто его знает, зачем столько лекарств — наверное, сразу на год вперед привезли, чтобы несколько раз не ехать.
И пока пионеры разглядывали медпункт и думали, что делать дальше, неприметная дверь в углу негромко скрипнула и оттуда вышла женщина в белом халате.
Что это была за женщина! На вид ей было лет 30, но только дурак мог бы заговорить с ней о возрасте. Ах, какие у нее были глаза! М-м-м-м, крупные, выразительные, соблазнительные, да еще и разного цвета. Наверное, благодаря лишь одному взгляду мужчины готовы бросать весь мир к ее ногам. Левый глаз был ярко голубым, а правый — карим с каким-то красноватым оттенком. И это не только не портило красоту женщины, но делало ее внешность еще более притягательной. На них смотрела женщина-вамп, женщина-магнит, богиня во плоти. Угольно-черные волосы были стянуты в плотный хвост, а пухлые сочные губы были подведены красным карандашом.
Но когда взгляд мужской половины скользнул вниз, то их чуть не хватил удар. Медицинский халатик очень небрежно скрывал полушария шикарных грудей, размера эдак пятого, открывая взгляду и аккуратную шею, и тонкие ключицы, и аппетитную ложбинку. Казалось, что если пуговка ниже вздумает оторваться, то мужчины будут просто обязаны упасть в обморок от переизбытка счастья.
Если бы взгляд пионеров опустился еще ниже, за рамки приличий, то они бы увидели, что медсестра одета в туфли на шпильке и черные невесомые чулки, подвязки которых халатик еле еле прикрывал.
И что самое опасное, Виолетта прекрасно знала, какое действие она оказывает на мужчин. Видимо, реакция 17-летних подростков и 30-летних мужиков мало отличалась друг от друга. Медсестра со знанием дела подождала, когда взгляды мальчишек скользнут по ее фигуре вниз, а потом вверх. И только потом начала говорить.
Низкий бархатный голос звучал негромко, как будто Виола шептала на ушко каждому пионеру. Взгляд оценивал каждого из парней по отдельности, бесстыже, со вкусом, как будто прикидывая, что с ними делать, а на Владилене он остановился только на мгновение. Виолетта как будто специально раззадоривала подростков.
- Оу, пионеры, вы уже здесь? Отлично... Меня зовут Виолетта, я медсестра этого лагеря… Но вы можете звать меня Виола.
Виола ухмыльнулась одними губами и подмигнула ребятам. Пользуясь замешательством, которое возникло в рядах пионерии, Виола показательно медленно прошла к столу, соблазнительно виляя крутыми бедрами. А затем также медленно развернулась, выставляя напоказ свои шикарные ножки, легонько оперлась о стол и томным тихим голосом, растягивая слова, продолжила:
- Давненько у меня не было... троих сразу… Что ж... проведем осмотр...
Причем, «осмотр» она сказала таким образом, как будто это было что-то крайне неприличное. Виола на полсекунды закрыла глаза и еле слышно мурлыкнула, как будто от удовольствия, а затем резко хлопнула ладонью по столу и интонацией, которая не терпит неподчинения, отрезала:
- Раздевайтесь!
А затем сконцентрировала свой взгляд на единственной девушке среди парней и сказала уже конкретно ей:
- А ты, пионерка, не убегай. Вдруг мальчикам меня мало покажется и потребуется свежая рука.
На этой фразе Виола подняла свою прелестную бровку и замерла в ожидании реакции пионеров.