Тариэль не слишком смотрел на выступления других - он был слишком погружен в свою книгу. Но краем уха слышал куплеты бардов, и они были неплохими. Но по мнению мага, Кассандра выступала куда лучше, ведь ее песнопения поддерживали их пятерых на пути к свободе их подземелий лича, а не только служили потехой публики.
Маг вполне серьезно отнесся к словам Ворона насчет представления, ведь деньги-то им как раз не помешают. Да и получить какую-никакую известность в поселении - это тоже на руку путникам. Поэтому Тариэль уже примерно представлял, как будет проходить его выступление. Все же свою магию на свободе он немного обуздал и стал чуть лучше ее контролировать. Через пару месяцев друзья увидят мага в его полной мощи. И Тариэль уверен, что они еще удивятся.
Когда настало время выступления мага, он неспешно вышел на середину таверны, держа осанку так, как прививали ему дома. Мать будущего мага потратила много дней и розг, чтобы обучить сына манерам настоящего эльфа. С едва заметной улыбкой маг начал свое выступление.
Он подождал, когда взгляды публики сомкнутся на нем и без единого слова поднял правую руку на уровень глаз. В повернутой вверх ладони с тихой вспышкой загорелся шар огня размером с небольшое яблоко. И только после этого Тариэль обратил свой взор на зрителей и начал говорить.
- Знаете ли вы, что такое жизнь?
Говорил он негромко. Ведь лучший способ заставить себя слушать - не крик, а шепот. Слова, сказанные шепотом, находят отклик в душе. После небольшой паузы тихий голос мага вновь наполнил таверну.
- Тысячи лет назад божественный огонь осветил мир. И зародилась жизнь... К свету тянутся деревья и травы. Огонь дает пищу и тепло человеку, наполняет кузнечные горны дварфов и питает души эльфов...
Слово Тариэля стелилось по таверне, и маг медленно вытянул руку вперед. Пламя в его руке разгоралось ярче и зрители, которые сидели за ближайшими столами, могли ощутить тепло, исходящее от него.
- Огонь дает жизнь и ее забирает. Его нельзя покорить и заставить служить себе... Тысячи безумцев пытались заключить огненную стихию в оковы, но пламя не терпит неволи. Чем сильнее сжимаешь его в своих руках, тем опаснее оно становится...
Маг начал медленно сжимать пальцы. И стихия в его руке пришла в движение. Она стала искриться, трещать, небольшие искорки вылетали из пламени и сгорали, не долетая до земли. Шарик огня нехотя сжимался, будто сопротивляясь и подтверждая слова мага. Цвет пламени тоже изменился. Из уютного желтого оттенка, который бывает только в камине родного дома, он стал почти белым, чужим и опасным. Казалось, именно такой огонь горит в геенне огненной, которой пугают людей проповедники.
Кончики пальцев сомкнулись, и шар сжался до размеров крупной вишни. Жар усилился, но только небольшая испарина на лбу мага говорила о том, с какими на самом деле усилиями дается ему это представление. Полуулыбка на его лице эмоций не выдавала.
Затем Тариэль резко разжал пальцы и пламя почти потухло. На его ладони остался гореть маленький шар света, больше похожий на огонек свечи. Маг несколько секунд посмотрел на него и продолжил:
- Но стоит разжать руку, и пламя станет другом. Также и с самой жизнью. Нельзя заставить жизнь полюбить вас насильно. Но можно найти свое место в ней и помочь другим сделать то же.
Когда звучали эти слова, Тариэль медленно повернулся к стойке и взял с нее одну толстую свечу. Затем поднес ее к пламени - и фитиль мгновенно загорелся. Маг протянул левую руку со свечой, как будто показывая ее остальным, а десницу приблизил к лицу, набрал в грудь воздуха и дунул на пламя, еще теплившееся на ладони. Оно вмиг рассыпалось искрами и потухло.
Тариэль выждал несколько секунд, поставил горящую свечу на стойку трактирщика и молча ушел за стол к своим друзьям. Он не знал, как жители и гости поселения отреагируют на подобное выступление, но надеялся, что смог их впечатлить.
И как только он сел за свой стол, надменная маска сошла с его лица. Он одним глотком опрокинул в себя полкружки эля и шумно выдохнул. Все же ему пришлось потратить много сил на это небольшое представление.