Улен, без всяких сомнений и задних мыслей, поделился травяной радостью с товарищами. Бутылка была початая, но её вполне хватало на то, чтобы пустить её пару раз по кругу, устроив шебутную пьянку в полях.
Дова сделала глоток первой после Улена, и сначала она просто перестала ощущать вонь от гоблинского лагеря - все перебил запах и вкус трав. Прислушиваясь к ощущениям, она передала бутыль дальше. Канда, глотнув травяной настойки, сразу понял, что, хотя ничего особенного она ему не делает, вкус ему по нраву. От питья веяло чем-то немного шаманским, что напоминало о доме и заставляло ностальгировать и мечтать о будущем одновременно.
И тут Дова икнула. Прислушиваясь к ощущениям, она так увлеклась, что совершенно упустила момент, когда напиток ударил ей в голову. И не только в голову. Она вдруг поняла, что давно не развлекалась. Когда на последний раз дралась? Ну да, буквально минуты назад, и до этого еще совсем недавно, с сатирами, но какая разница! Когда она последний раз разбивала кому-то кружку о голову и качалась на люстре? Это было слишком давно! А еще она очень четко начала чувствовать, как её груди тесно в броне. Минималистичный, грубый доспех, как она только что поняла, натирал ей самые интересные места, что вновь вернуло её к мыслям о прошлом. Когда она последний раз хватала какого-нибудь смазливого мальчишку и показывала ему, что такое - настоящая женщина? Было ли такое вообще когда-то?
Главной проблемой Довы сейчас было то, что она была в чистом поле, рядом не было ни смазливых юношей, ни кружек, ни люстр. Зато тут присутствовали боевые товарищи. И воительнице внезапно очень сильно захотелось узнать, а уважают ли они её?! А если боднуть!?