Уильям понуро брёл сквозь дождь к домику, вспоминая произошедшее.
Эти шары с зубами оказались совсем неплохи. Даже несмотря на то, что истребитель словно чувствовал мысли пилота и всеми силами старался способствовать выполнению запланированного манёвра, в конечном итоге этого оказалось совсем недостаточно. Преследователи игнорировали законы физики, они, казалось, могли моментально и без необходимости в торможении изменить направление. Подобная неумолимость угнетала, лишала желания пытаться превозмогать. Но он, тем не менее, пробовал. Пытался всеми силами спасти маленький самолётик, оправдать возложенное на него доверие, не подвести. Даже тогда, когда пасть одного из преследователей сминала крылья и фюзеляж, Уилл не сдавался, но какое это в конце концов имело значение? Он снова не справился. И осознание этого факта его угнетало.
Он почти не слушал болтовню Глисса. Он что-то неразборчиво пробормотал в ответ на вопросы Ники. Ещё одна мысль не давала покоя – попытавшись ответить, он обнаружил, что универсальный язык, так удачно появившийся невесть откуда, туда же и испарился. Остался в лабиринте, вместе с его ужасами и создателем. Это расстраивало. Ника пыталась говорить на английском и он, пусть и не без труда, разбирал смысл её слов... Но это не шло ни в какое сравнение с недавним безграничным общением, которое предоставлял лабиринт. Уилл ухмыльнулся – похоже он был прав относительно того, что путь может оказаться приятнее цели. Этот лес, эти домики… Всё выглядело как-то умиротворённо, вполне обыденно и даже невзрачно.
Впрочем, Уильям умел радоваться мелочам. Неторопливо идя вслед за Никой к ближайшему дому, он вдыхал полной грудью воздух и, задирая голову, подставлял разгорячённое лицо каплям дождя. В здание он вошёл даже с некоторой неохотой. Дальнейшие события выглядели странновато даже по меркам лабиринта – причём странность здесь заключалась именно в вопиющей обыденности, которая разительно контрастировала с недавними приключениями. Какая-то заспанная девочка, которая тараторит не переставая о необычных вещах.
К непонятным разговорам Уильям привык, но теперь они сопровождались ещё и непонятным языком… В общем, он облегчённо вздохнул, когда девочка подключила свой переводчик. И снова напрягся, когда появился местный лекарь и официант в одном лице. Он ошарашенно и молча разглядывал робота, думая о том, что нечто подобное, пожалуй, задолго до реального возникновения предугадали классические фантасты. Но кто бы мог подумать, что всё это когда-нибудь станет реальностью.
Уильям молча принял брошюрку, нахмурившись. Он ничего не понимал. И если в лабиринте это было нормой, то здесь – отклонением. Он был здесь чужим, со своей войной, самолётами и всем остальным. Ника наверняка впишется куда лучше.
Хотя, в размышления закралось сомнение. Люси заговорила что-то о «наших», о гуманности и полётах. Теперь Уилл понимал её. И соображал. Достаточно быстро.
Чтобы подтвердить собственные догадки, он принялся вчитываться в текст листовки, настроив её парой коротких фраз на английский. Вполуха он продолжал прислушиваться к тому, о чём говорит с девочкой Ника.
Путешествия во времени, нуль-кабины, хроно-исследователи. Уилл почувствовал, как голова идёт кругом и беспомощно посмотрел поверх брошюры на Нику. Она расспрашивала девочку о знакомых, о каких-то Богдане и Инге. Значит, до встречи с Уильямом она не одна скиталась по лабиринту. Можно подумать, это действительно важно.
Продолжил читать.
Он вчитывался в текст и от обычных, в общем-то, слов, начинали бежать мурашки по коже. Ещё не закончив изучать брошюру он уже понимал, к чему ведут эти строки, кто прилетит и что предполагается делать. Всё вставало на свои места, с холодными щелчками сходились детали прежде неразрешимого паззла.
Лабиринт Глисса – симуляция, всего лишь тест, вычленяющий способных справиться кандидатов. Они дают второй шанс смертникам, не подвергая риску реальных людей. Подумать только, какая гуманность. Гуманность, невозможная в мир победившего нацизма. Этот мир, эта девочка… Если Уилл всё-таки не сошёл с ума, то всё это доказывало слова Вероники.
Он словил себя на том, что снова размышляет в неправильном направлении. Во время этих перемещений к звёздам, в процессе… Люди сталкивались с павильонами лабиринта. С жидкой тьмой, стремящейся добраться до экипажей при помощи разнообразных чудовищных порождений. Уилл наконец понял и слова Глисса о том, что сам Глисс, скорее всего, давно уже мёртв. Значит весь лабиринт был своего рода учебкой, ультимативным курсом молодого бойца. Хм.
Уильям отложил в сторону брошюру и встал, заложив обе руки за спину и старательно размышляя. Вести космические корабли к просторам вселенной. Сражаться с тьмой, спасать жизни, помогать развиваться цивилизации. Или… Остаться здесь? Быть может ему дадут ещё один такой домик? Уильям усмехнулся. Едва ли для него это подходящий вариант.
– Отлично, в таком случае подождём «наших».
Он подумал о том, что обязательно согласится, если ему понравятся эти люди. Особенно, если Вероника поступит также. И тогда он точно потребует, чтобы их определили в один экипаж.