Кармак управился с покупками, и вышел из Пашина на большак. Мул, прозванный Шалопаем, все пытался выбрать подходящий ему темп - и то рвал с места, то вставал, как вкопанный. Одним словом - оправдывал свою кличку. По дороге шло немного торговцев - видно было, что теперь, с воцарением Неракцев, охота кочевников торговать со своими южными собратьями поумерилась. А ведь когда-то на проводы зимы Пашин собирал знатные ярмарки! Зато Кармак обогнал несколько других караванов. Наемники, больше похожие на бандитов с большой дороги, и большие подводы, в каждую из которых впряжены по три тяжеловоза, мохнатых, упертых - как дварфы холмов - и выносливых. В повозках везли руду и ценное дерево. Разорение Сильванести было поставлено на широкую ногу - впрочем, в дороге никто не спрашивал у мастера его имени или документов, равно как и "куда путь держите". Дорога к северным кхурским владениям шла вдоль левого притока реки Рон-Талас, по отрогам Хариакасских гор - и другого пути просто не существовало. Разве что морем - но не от Пашина, да и берега Сильванести полностью контролировали минотавры на своих галерах, только отчаянные капитаны отваживались ходить в тех водах. Путь в Нераку тоже пролегал здесь - и расходился с дорогой в крупные кхурские города лишь далеко к северу. Так что волей-неволей приходилось мириться с неприятным соседством.
У первой ямской станции Кармак остановился, чтобы подождать друзей. Те явились в назначенное время, готовые к долгой дороге - со стороны их легко было принять за отряд, нанятый для охраны торговца. Бывший военный, заметный по своей выправке, силач-минотавр, способный, пожалуй, лошадь вместе с повозкой перевернуть, полуэльф-охотник и фигура в плаще с книгой - ни дать ни взять, маг. Да уж, торговец, способный нанять мага в охрану своего каравана - весьма уважаемый и богатый человек, не иначе. Конечно, был с ними и кендер, но издалека его можно было принять за дворового мальчугана на побегушках - то ли слуга, то ли костровой. Завершал демонстрацию достатка пес - явно знающий не только охоту, но и дозорную службу, при одном взгляде на Храбреца у человека из головы выветривались всякие преступные намерения. А уж если тот зарычит, слегка приоткрыв пасть и показав свои белоснежные зубы... Тут самые стойкие побегут, сверкая пятками!
Ястреб, летящий вдоль границы Хариакасских гор, видел иное. Руки торговца едва ли часто пересчитывали монеты - скорей они были привычны к труду. Минотавр был не просто бугаем - но и хладнокровным тактиком боя. В его звериных глазах светился ум, и еще одно, что не так просто дается - знание цены свободы. Военный не был отставным - напротив, он стремился к новым вершинам карьеры. На его лице была надежда, и уверенность в том, что он будет достоин, что пройдет назначенные ему испытания - какими бы они ни были - с честью, не посрамив своего отца. Полуэльф вполне мог быть охотником - но жестокие взгляды, которыми он одаривал неракские повозки с рудой, говорили о том, что охотится он вовсе не на мелкого степного зверя. Что до остальных - мага и кендера - то их наличие само по себе уже делало всю компанию более чем подозрительной. Плащ мага был зеленым - ни у одной ложи не было таких цветов. Конечно, торговец вряд ли мог позволить себе найм мага высокого волшебства, но все же и ученики, и соискатели стремились подчеркнуть свою принадлежность к определенной школе - но не этот колдун. Ну а мальчишка, в котором с трех шагов любой признал бы кендера... Он прямо-таки создавал из этой непримечательной, на первый взгляд, компании, пороховую бочку. Хотя пока что и держал себя в руках, а свои руки - в кармашках. Ястреб сделал круг над небольшим отрядом, и улетел на северо-восток, в безводные степные холмы, лежащие под тонкой коркой инея.
Здесь же, в долине реки, весеннее тепло брало своё. Снег почти сошел, и на свет пробивалась первая трава. Скоро здесь зацветут разнотравные луга, чабаны погонят скот на свежий выпас, табунщики начнут объездку коней, и, да будет на то воля Шинаре, большак наконец заживет своей привычной жизнью - или же затихнет на время, пока с неракской угрозой не будет покончено.
Тарли, пока все прочие собирались и раздумывали, что бы взять в дорогу, раскатал карту Кхура, полученную у эльфов. Он наметил две дороги в Ак-Кхурман, и теперь показывал их Кармаку, расстелив пергамент прямо в телеге. Как выяснилось, большак существовал лишь на пару станций вперед, а дальше дорога превращалась в ровную степь - так как каждый год река разливалась по-новому, и любое мощение просто размывало. Вот и сейчас редкие встречные передавали вести - лучше брать к востоку, путь прямо на север приведет к заливному лугу и болотам, которые не просохнут до лета. Что ж, это хороший повод отделиться от остальной массы людей, и не маячить на глазах у неракцев. Впрочем, до второго постоялого двора все равно была одна дорога.
Лошадей на всех не хватало, да и Шалопай тянул подводу не слишком резво - по крайней мере, если взять в среднем. Потому ко второй станции подошли, когда солнце уже начало клониться к закату - часам к пяти, как определил Лотарель. Задали корму животинке из собственных запасов, да нужно и самим было подкрепиться. Здесь же, во дворе, остановилось еще два каравана - руда из Пашина и табун, который кхурские кочевники гнали на ярмарку из далекого Ак-Барала, главной станицы племени Хачаков. Хозяин постоялого двора, пожилой дварф холмов Герсед, пользовался своего рода иммунитетом во всех делах на дороге - его даже неракцы не трогали, а временами появляющиеся в округе шайки бандитов могли разнести караваны тех, кто встал на станции - но не сам трактир. Все отдавали должное его стойкости и тому гостеприимству, которым он готов поделиться с каждым, неважно какого роду и племени он был.