Тарос посмотрел с огромной высоты на крошечную кендершу, прыгавшую у его ноги. Сейчас она была совсем крошечной, такой, что могла бы уместиться и в кармане, если бы у минотавра-исполина был карман.
– Таргос тебе не ездовое животное, – беззлобно огрызнулся великан и стряхнул ради шутки собравшийся на шапке дерева снег на голову Элли. – Я нёс тебя из необходимости, а не ради твоей забавы. И вообще… Что?
Удивление Таргоса вызвала рыжеволосая воительница, оттащившая от него Элли, схватившаяся за меч и принявшаяся его поносить. В других условиях грозный минотавр бы не спустил такого, но сейчас у него было слишком хорошее настроение, да и не мог он, имея столь высокую цель, данную ему самим богом, отвлекаться на мелочи. И потому Таргос лишь стоял и молчал, успокаивая уязвлённую гордость. За десять лет в качестве наёмника в компании подонков всех мастей он слышал в свой адрес слова и похуже, правда, прощал их редко. Вмешательство Кармака, вклинившегося между воительницей и минотавром, было на редкость своевременным. Хоть вопросы веры Таргос и не хотел обсуждать с чужаками, некоторые ответы своим спутникам он всё-таки задолжал.
– Зачем моему богу что-то нести народам Кринна? – усмехнулся жрец. – У него нет планов на вас, если ты об этом беспокоишься. Великий Саргас никому не служит и не служил, он – покровитель моего народа, тот, кто вывел нас из тьмы, даровал нам свободу и принципы, по которым многие из нас живут. В тёмные времена Саргас являл моему народу спасение и принял смерть в сражении с войском Хаоса, чтобы и ты Кармак, и ты Дова, и вы все могли жить, пусть вы и не знаете о его жертве. Но молитвами верных последователей Саргас воскрес. Теперь у него великие планы на меня. Он обещал мне свободу, и вот я её обрёл. Теперь я должен отправиться в храм и доказать, что достоин божественного дара. Не знаю, куда заведёт меня этот путь, но я намерен пройти по нему, поскольку верю в замысел Саргаса.
Рассказывая спутникам о своём боге, Таргос наблюдал за Довой, которая не желала успокаиваться, даже после объяснений мага о том, что превращение минотавра «всего лишь магия». Как бы ни смешно было это слышать подобное от Кармака, оскорбившегося словом «фокусы», рогатый жрец не улыбался.
– Из-за чего ты разъярилась, Дова? – осведомился Таргос. – Боишься того, что не можешь понять? За тебя говорят невежество и страх. Радуйся тому, что эта сила на твоей стороне и обернётся против наших общих врагов. Забыла уже? Они там, в лесу, в нескольких милях отсюда, идут по нашему следу, чтобы заковать нас опять в кандалы, затащить под землю и сгноить в неволе. Ты сохранила жизнь тому неракцу, что был твоим тюремщиком, но поднимаешь меч против того, кто помог тебе обрести свободу? Если ты этого хочешь, то вот он я.
Таргос взмахнул рукой, призывая Кармака отойти, а сам остался стоять без защиты и без оружия, приглашая Дову закончить то, что она начала. В конце концов, теперь они были свободы и вольны были сами выбирать свой путь, даже если этот путь закончится тут же, у вековечных деревьев заснеженного леса.