Ход 3, 1683 год от Рождества Христова.
Швейцария…
- Ещё раз,- тяжело сказал маг, смотря своими выцветшими блюдцами глаз в потрескивающий костёр.
- Мой покровитель, Великий, Справедливый и Милосердный, Лимот, Хранитель Жизни, Податель Будущего, по милости воли своей, желает видеть вас, заблудшие души, в армии агнцев его, спасителей мира, во имя целей его, и нашего с вами!..- мужчина замолчал, увидив, как старый чародей выставил руку вперёд
- Нет, так не пойдёт,- вздохнув, он встал, потерев занемевшую шею, и стал разминать ноги, потихоньку шагая то взад, то вперёд, наматывая круги вокруг костра,- Я понял, чего ты хочешь. Я прошу тебя повторить всё ещё раз, без этой патетики, пафоса и лишнего словоблудия,- он посмотрел на аватара. Потом обернулся к ежащимся в тени фигурам, которые выжидающе смотрели на своего лидера. Старик щёлкнул пальцами, и на них загорелся тёплый огонёк, который тот стал перебрасывать из одной массивной ладони в другую. Он усмехнулся,- Хотя, кузнец, я понимаю твой посыл. Всё же не ты носитель этой воли, не ты выучил эти слова из книг и мудрых трактатов Востока, ты даже читать-то не умеешь!.. тебе вложили сладкие речи в твою голову, не отпирайся, я понимаю. Давай я подытожу то, чего ты хочешь, хорошо, Микаэль? Твой Бог, этот самый Лимот, желает, чтобы мы присоединились к нему, собрали вокруг него армию, не просто голодранцев, а настоящую пехоту! Силу, с которой тот сможет проникнуть в сердце Империи, захватить этот умирающий город, а потом, вместе с тобой, огнём и мечом, должны пройти до самой границы златых врат, и помочь тебе проникнуть в самый неприступный, напитанный волей Солнцеликого Тирана, город в этом мире, который не смогли взять испанцы, османы и чудища вместе взятые? И всё это должны спланировать мы?- уставился он на кузнеца.
- Да,- обрадовался Микаэль, что его поняли правильно,- Я очень рад, что вы смогли принять своё священное предназначение, и!..- он опять замолчал, поняв, что речь мага не закончена.
- И взамен, мы получим от него силы? По крайней мере часть тех уникальных возможностей, которыми владеешь ты? Плюсом к уже имеющимся нашим возможностям, так? Он предлагает нам систему? Предлагает нам знание, силу, учение, даже, чего греха таить, такую заманчивую долгую жизнь, прямо как у магов древности… но мы станем его патронами. Это многих не устраивает…- он обернулся назад, а потом усмехнулся,- Но, мы готовы смириться. Мы чувствуем, как та сила, что используется нами сейчас – развращает наши души. Мы чувствуем голод этой силы. Нас это пугает. Мы согласны. Но, с одним условием – мы пойдём в Рим через Венецию, через Тюрьму Трёх Стихий. Давай, я расскажу подробнее…
Рассказ старого мага занял добрые три часа, и за это время он рассказал кузнецу настолько многое, что у того заболела голова. Многие слова были Микаэлю неизвестны, но что-то холодное, липкое, услужливое в его голове переводило каждое слово. Герцогство Берн (старое название «Швейцария») – один из самых больших и густонаселённых регионов Священной Римской Империи, 7 по площади среди всех провинций империи, это регион гор и пойм, богатый и процветающий, плотность населения крайне высокая, примерно 8% процентов от всех ныне живущих граждан империи живут именно здесь, при том, только 58% жителей герцогства – люди, ещё 42% это маги. Административно, Герцогство Берн подразделено на 27 (13 изначальных считаются ядром) регионов внутри себя, каждый из которых был автономным объектом во времена конфедерации. Столица – Берн. Герцогство Берн соседствует с такими провинциями Священной Римской Империи, как Маркграфство Баден, Графство Тироль, Венецианской Республикой, Герцогством Милан, Княжеством Пьемонт, Герцогством Савойя, Франш-Конте и другими малыми образованиями, так же, частично граничит с Францией. Ландшафт государства крайне холмистый – невысокие лесистые горы, низкие редкие поймы, резкие перепады высот и местности. Выходов к морю или океанам нет.
Основана в 1291 году от Рождества Христова когда жители трёх альпийских долин заключили соглашение о взаимной поддержке в случае нападения. К 1513 году количество членов союза достигло 13. Через полтора десятилетия в Швейцарии началась реформация, и последующие три века продолжалось противостояние между католиками и протестантами, неоднократно выливавшееся в кровопролитные войны. В начале 30 войны, Швейцария отказалась от участия и решила придерживаться нейтралитета, от этого, в отличие от других Европейских стран, в Щвейцарии был культурный и экономический подъем. В соседних областях Германии в связи с войной резко вырос спрос на продовольствие, что способствовало швейцарскому экспорту. В самой Швейцарии вследствие революции цен аграрная продукция подорожала, и крестьяне поспешили воспользоваться к своей выгоде всеми этими возможностями. Люди стали вкладывать свой капитал в покупку земли и сколачивание своего дела, образовалось большое количество торговых соглашений и новых торговых путей. Из соседний стран, в этот же период, в Швейцарию хлынула волна в начале низкопробных денег, а позже, беженцев. Рост дороговизны до предела обострил бедствия городских низов, и местные власти, чтобы избежать социального взрыва, ужесточили регулирование продажи зерна и соли. Крестьяне, напротив, были заинтересованы в свободной торговле ими. В Женеве, Берне, Цюрихе и других городах развернулось широкое строительство либо обновление мощных военных укреплений, которые должны были обезопасить жителей в случае распространения войны на Швейцарию. Стены и башни, способные выдержать даже артиллерийский обстрел, стоили дорого, и магистраты значительно повысили налоги, взимая их не только с горожан, но и с деревенского населения, что вызвало волну недовольства. В последние годы Тридцатилетней войны началось падение цен на сельские товары.
Здесь же можно заметить отклонения от нашей истории. Начавшаяся в 1653 году крестьянская война быстро вылилась в нечто большее, чем была когда-либо. Она вспыхнула в землях Люцерна и стала перебрасываться из района в район, сопровождаясь требованиями сократить налоги, уменьшить чинш и залоговые платежи за землю, разрешить свободную продажу зерна и соли. Во главе крестьянских отрядов стояли, как правило, богатые и влиятельные крестьяне. В то же время, со стороны Священной Римской Империи, в которой во время 30-летней войны начался экономический и промышленный подъем, потекли субсидии восставшим. Восстание быстро приобрело общенациональный характер, а ранее разрозненные группы необученных крестьян объединились под общим знаменем. Началась гражданская война, длившаяся, не много не мало, 3 года. В 1657 году, с началом 4 волны «охоты на ведьм», в Священной Римской Империи, под предлогом борьбы с магами, в Швейцарию был введён глава ордена паладинов, один из наместников Бога на земле, Вильгельма. За следующие пару лет гражданская война была жёстко подавлена, к радости населения страны, измотанного долгим периодом нестабильности. В 1660 году, Швейцария стала одной из провинций Священной Римской Империи.
Вот уже более 20 лет Герцогство Берн является одной из самых богатых и промышленно развитых провинций. Между тем, это регион с самым высоким в нём напряжении, по той причине, что после конца контрреформации, а позже, 4 волны «охоты на ведьм», отношения к официальной религии в стране сильно ухудшились. Так же на это действует большое число рождающихся в провинции магов, провинциализация культуры, и эдикт его преосвятейшества, императора Священной Римской Империи, о запрете содержания в провинции постоянной армии, и о размещении в Берне одного из штабов ордена, что окончательно убило хотя бы маленький шанс обращения провинции в истинную веру. Всё чаще встречаются иррелигиозные движения среди интеллигенции и аристократии, начинаются антитеистические движения среди магов. Крайне агрессивная обстановка для представителей любой религиозной конфессии.
После четвёртой волны охоты на ведьм, всех магов, у которых вместо чёрнильной смолы по венам текла кровь и магия, отправляли в тюрьмы, а потом, в Тюрьму Трёх Стихий, гигантский каменный гроб, парящий в двадцати футах над гладью воды, в шести лигах от места, на котором стояла славная Венеция. Тюрьма была доступна только для служителей Винланда, его самых доверенных лиц. Родственники, любимые, близкие друзья многих жителей Берна, где маги рождались чуть ли ни каждую минуту, были заточены там. И если бы сами маги подняли восстание, под предлогом штурма тюрьмы, то к ним бы присоединились, если не вся Швейцария, то половина её, в том числе и профессиональные военные с наёмниками, которые на нелегальной основе находились где-то в подполье провинции. Дело оставалось за малым – начать революцию.
Персия…
Горячая и необузданная, всеобъемлющая, но такая малая, древняя Персия сильно изменилась с тех самых пор, как нога Асмодея вступила в эти земли впервые. За три коротких года, за три года войны с Османской Империей, три года мора, три года чудес, страна сильно изменилась. Сколько прошло веков в небытие? Сколько утекло песка времени, чтобы всё так изменилось? Не было ответов на эти немые восклицания, мать земля была глуха даже к своим детям, не то что к тому, кто однажды уже проиграл в войне вечности, и теперь, получив второй шанс, истратил всю её благосклонность. Теперь он был вновь свободен, вновь мог творить чудеса. Он обратил своё внимание на малую дщерь когда-то великого рода, и вот, через три года после её избрания, девочка расцвела. Как цвело и племя вокруг неё.
О стране Асмодей узнал не так уж и много. Государство, в котором он сейчас находился, было 9 по размеру (её действительной площади), в мире, что он узнал от старых торговцев, что порой приходили в плодородную долину, в которой остановилось племя избранницы Бога – Лилит. Она было мало населено, здесь, в этих горчяих землях, где крупных-то рек была всего одна, была покрыта сплошь горами и иссушенной почвой. Пашен, которой владели наследники арийцев, было крайне мало, а потому, племя часто сталкивалось, пока с робкими и малочисленными попытками забрать эту землю себе. Чуть ниже нынешней стоянки, в подгорье, текла бурная, стремительная река, а, у её берегов цвёл город, чьего имени не знал ни один из односельчан девочки. Но Асодей знал, что звался славный град Пшетхас, и о существовании такого он никогда не знал. Большинство жителей этого града, а как позже узнал сам Бог, и всей страны, были обычными людьми, но порой, очень редко, здесь рождались маги Гор и Недр. Те могли общаться с матерью землей, лёгким песком и насущным ветром. То была странная, старая магия. И её боялись в других поселениях. Похоже, нигде больше в стране маги почти не встречались, а те, что были, слыли чужаками из дальних краёв. Граничила страна с четырьмя крупными, и множеством малых соседей. С севера над державой нависало Бухарское Ханство, и его малые братья, с запада свой ненасытный зёв, в предсмертном рыке, раскрыла Османская Империя, по рассказам тех же купцов, терпящая поражение за поражением от рук Римлян, с востока тихо тлела война в славной Империи Великих Моголов. А в подбрюшье Перси, с другого берега широкого залива, доносились отголоски войн племён Арабов, Кенуйцев, Шархитов. Порой заплывали корабли далёких восточных империй, доходили известия о ужасных и прекрасных чудотворцах запада, и о великой чумё в Новом Свете.
Само племя, что унаследовало от далёких предков глаза, цвета небесной лазури, кожу загоревшую на солнце, и спелую рож вместо смоляных волос местных, жило тихой, мирной жизнью. Ничто не могло повлиять на его уклад. Год прошёл, и бывшая стоянка превратилась в коренные земли этого свободолюбивого народа.
Швеция…
Тяжёлой поступью, Дэйн шёл, чуть приемная ногами снег, который, не смотря на середину весны, так и не думал уходить с подножий Каскасапакте, хотя, то было бы нормально, если бы лёд ушёл с рек, или же хотя бы снял свои оковы с родной деревни Дэйна. Он вздохнул, и удобней перехватил верёвку, что шла ему за спину. Оглянувшись, он цикнул. На самодельном джампане из еловых веток лежал Торвен, и тихо стонал. На охоте они нарвались на очередную стайку летучих тварей. Те редели и редели с каждым годом, по всей видимости, перебираясь в регионы холоднее, на крайний север, но всё ещё выбирались «в люди», за добычей и пищей для подрастающих змеят, чтобы тренировать своих новорождённых детишек в охоте на большого зверя. Стая мелких змеек и нахлынуло на Торвена, как волна бьёт об борт лодки. Как оказалось, мелкие отродья самые ядовитые. Всего один укус, прошедший сквозь дублёную кожу куртки охотника, и вот он свалился через пару минут наземь, а через пол часа, сгорая от жара, потерял сознание. Через час стал холодным как труп, лишь дыхание выдавало в нём жизнь. Дэйн успел высосать яд вовремя, но его товарищу всё равно угрожала опасность. Смеркалось. Войдя в деревню, охотник со своим другом на самодельных носилках, был не замечен гудящей толпой. В свете свечей, в тихом гуле торговых рядов, люд мелькал то тут, то там, торгуясь, ругаясь, тихо смеясь, и запевая старые песни, доставшиеся жителям страны ещё от их отцов, а тем от их дедов. Песня была тем, что объединяло этих людей в тяжёлый час, песня же давала им надежду. Что нужно было простому крестьянину? Хлеб, рыба, пресная вода в обычный день, соль в небольших кулёчках и ларчиках, мясо скотины на праздник, что ещё? Мельхен, деревня, в которой жил Дейн, была далеко от плодородных пашен страны.
Охотник крикнул. От его рёва притихла улица, и наконец, сотни мерцающих в рваном огне свечей, глаз, обратились к одинокой фигуре с отравленным товарищем, что перекочевал из объятий колючих ветвей на руки своего товарища. Быстро из толпы вышел статный мужчина. Одежда его была лёгкой, с множеством нашитых на неё кусочков старой листвы, лоскутков одежды и странными знаками. Подпоясан он был тугой верёвкой, его шляпу украшали маленькие рожки, а к сумке были привязаны лапки василиска и гребень хищной рыбы. Это был охотник на монстров. Сделав пару широких шагов в нужном направлении, он резко взял за плечи отравленного охотника.
- Яд хладной чешуи,- глухо сказал он,- Нужны травы, несите корень бадана, отвар болиголова, мёд и молоко, толченый рог Хозяина Леса у меня есть,- поймав взгляд охотника, убийца монстров покачал головой,- Нет, мне ничего не нужно от тебя, брат. Любой бы на моём месте поступил так же, но если хочешь ты всё же чем-то мне помочь – вступай в мой хирд на этот поход, мы идём в горы, на гнездо змеев, а ты, я слышал, Дэйн из Мельхина, знаком с каждой тропой на ледяных вершинах. Ты-то должен знать, где свили себе своё гнездо эти созданья.
- Я чту обычаи отцов, Катош, я вступлю в твой хирд, но только на этот раз, потом помощи моей не жди, я не собираюсь ворошить то, с чем справиться я не могу.
На то и порешили. Раненого подхватили и понесли в дом. Дома в этой деревни, как и везде, пожалуй, вдали от промышленного центра страны, ближе к нетронутым заснеженным горами дремучим лесам, были сплошь деревянными, просмоленными, с несколькими перекрытиями. В городе, где сплошь делалось из камня и глиняных перекрытий, такое было сложно увидеть. Деревенский дом Дэйна был, как и все вокруг, низким, приплющенным, наполовину врытым в землю, его можно было бы назвать землянкой, если бы не тот факт, как его строили, или же, сказать что деревянная постройка провалилась из-за просадки грунта, но дома здесь с самого начала строили в больших ямах, а крыши покрывали грунтом с травой, и деревянными кольями, из-за чего каждое строение в селе напоминало вкопанную в землю черепаху, ощетинившуюся сотней острых зубов, и с тонкими иглами на поросшем мохом и водорослями панцире. Так делали, чтобы, во-первых, легче отапливать дома и защищать их от холода, а во-вторых, для борьбы со стаями жутких тварей, что в голодные зимы, или жарким летом, приходили в селения людей полакомиться свежей плотью. Двери открывались вовнутрь, а потому толпа, с отравленным охотником на руках, буквально ввалилась в дом Дэйна. Его жена быстро побежала к мужу, приняв по обычаю его снаряжение, сняв с него куртку и в конце обняв. Неспокойный взгляд её пробежал по немой толпе, что сейчас освободила от еды да пряжи широкий стол, и, расстелив на нём плащ, взгромоздила туда охотника. Вместе односельчане раздели его, обмыли, укутали вновь, а потом вместе же подошли к большой печи в самом углу дома, что согревала его долгими холодными вечерами. Взяв рогатину и ухватушки, он подняли массивную чугунную треногу, поставили её вблизи умирающего от яда мужчины, а после водрузили на неё чан.
Из толпы вышли поочерёдно люди, складывая на плаще рядом с трясущимся от холода мужчины ингридиенты. Последним вышел охотник на монстров, положив мешочек с толчёным рогом. Потом, от общей массы людей отделился сухонький старик. Он подошёл к чану. «Несите уголь!»- пророкатал неестественно живым и могучим голосом, для столь дремучих лет, старец. И в чан бросили уголь. «Благовония!»- провозгласил он, и в левую раскрытую ладонь его положили пару мешочков с травами. Из глаз старика полился свет, он поднёс правую ладонь ко рту, начав шептать, а потом сжав её в кулак, вдохнул в неё лучистое, золотое пламя, после чего правой же рукой, он пролили этот живой огонь на уголь. В чане поселился игривый свет, разгораясь с каждой секундой с новой силой. Поочерёдно, жрец брал травы и бросал их в котёл, вознося благие молитвы Винланду. В конце, он сказал, что приносит в дар Богу морей дитя его, и бросил рыбий скелет в огонь, и врага его, ссыпав в пламя толчёный рог. Сени озарились ярким, слепящим сиянием. Через мгновение сжалось оно в небольшой шар, будто бы укравший всё светлое и цветно в это мире, настолько ярко он блистал. Взяв этот шар в руки, и перебрасывая его из ладони в ладонь, как горячую картошку, старик подождал, пока тот остынет, потом засунул его себе в рот, и подарил охотнику поцелуй из уст в уста. Изо рта старика в почти остывшее тело Торвена перетекла жизнь. Он задрожал, забился в конвульсиях, пока кожа его не разогрелась до первого, алого сока на ней, и мужчина спокойно не лёг на плащ, тяжело дыша и мутным взглядом осматривая окружающих. «Потом омойте его морской водой, нужно показать Винланду, что дар его не прошёл в пустую»,- сказал устало старец, удалившись к себе в дом.
Швеция – великая северная держава, на данный момент, входящая в большую пятёрку самых прогрессивных стран Европы, и в дюжину самых влиятельных стран мира, пускай и с конца. Население этой северной страны превышает 3 млн. человек, что среди стран данного региона просто чудовищная цифра, в сравнении, население соседних регионов суммарно не превышает 2 млн. человек. По площади Швеция только 6 в Европе, регион крайне богат, полным ходом здесь идёт редукция, из-за чего с каждым годом доход страны только растёт (примерно на 10% в год, что в пересчёте к 90 годам должно довести годовой доход до трёх миллионов далеров в год). Административно, Швеция делится на 12 регионов, три особых административных округа и один город под самоуправлением. Столица – Стокгольм. Граничит по суше всего с тремя государствами: Данией, Россией и Священной Римской Империей, по воде с Великобританией, Францией и Нижними Землями. Ландшафт Швеции крайне разнообразен, но, стоить помнить, что это очень влажная и холодная страна, с резкими перепадами высот и большим количеством водных объектов в границах государства, множество лесов, рек, озёр, впадин и плоскогорий сочетается с редкими поймами и пашнями. Большие территории Швеции до сих пор не обжиты, часто, правительство просто не может справиться со всей территорией своей страны, что даёт волю многим опасным созданиям и тёмным личностям.
Шведское государство было основано примерно в 700 году от Рождества Христова, но в Швецию, какой мы видим это вольное, могучее и богатое государство, оно превратилось только к 1060-1100 году от Рождества Христова. Но предки вольных основателей, древние племена скандинавов, а после и германцев заселили эти места задолго до того, как зародились первые великие северные державы. Здесь испокон веков чтили культы гончарного дела, кузнечного дела и мореходства, здесь же началась великая эпоха викингов, возобновившаяся впоследствии после тридцатилетней войны. Только новые викинги были отличны от своих суровых предков, они были уже не кузнецами, фермерами и рыбаками, что взяли в руки оружие и отправились в налёт, они были организованной, могучей, единой армией захватчиков, волной огня и крови прокатившейся по Европе. По Вестфальскому миру Швеции достались немецкие герцогства Бремен и Верден, вся восточная и часть западной Померании (Шведская Померания) и Висмар. В 1654 году королева Христина, все более и более запутывавшаяся в сетях католицизма и неспособная бороться с внутренними затруднениями, отказалась от короны в пользу своего двоюродного брата, который и вступил на шведский престол под именем Карла Х Августа. В его царствование политическое могущество и территориальные приобретения Швеции достигли своего зенита. По миру в Роскилле отошли от Дании к Швеции Тронхейм, Борнхольм, Блекинге, Сконе, Халланд и Бохуслен. Через 2 года Тронхейм и Борнхольм были возвращены Дании, но зато Швеция приобрела по миру всю Лифляндию. Политический и культурный прогресс был, однако, куплен тяжёлыми экономическими жертвами; простой народ изнемогал под непосильным бременем налогов и постоянных призывов к оружию. Зато дворянство сильно выиграло и во власти, и в богатстве. В стране повсюду вырастали замки, переполненные военными трофеями, предметами роскоши и искусства; в руках дворянства сосредоточивалось все больше и больше земельных угодий, служивших дворянам наградой за службу государству. Так, во второй половине 17 века, в Швеции началась редукция.
В своей истории Швеция почти никак не отклонилась от каноничного течения, за небольшим исключением – именно эта северная держава считается «родиной» Винланда, местом, где он когда-то впервые себя осознал, как Божество, и здесь же стоит его первый и самый охраняемый храм. Пускай Швецию и не затронуло влияние лучезарного Бога, но здесь порой, даже чаще, чем в Риме, или Берне, можно встретить служителей Солнцеликого Тирана, а так же его творения, рыщущие при свете дня, просыпающиеся с зимой, и засыпающие летом, когда температура повышается.
Англия…
- …ять!—выкрикнул Джек Боунс, вылетая из дверей кабака,- Чтоб вам сдохнуть!
- Вали отсюда, забулдыга!- пророкотал здоровый детина, напуская высокомерие и проблески интеллекта в коровьи глаза,- Тебе не место здесь, больше не возвращайся, а то хуже будет!- пригрозил он, покачав кулачищем.
Джеку сложно пришлось по возвращению на остров. Старушка Англия, по всей видимости, как и удача, отвернулась от него! Конечно, отец говорил, что если от тебя отвернулись удача и страна, то самое время воспользоваться этим и нагнуть их! Но, Джек явно не отличался герантофилией, а судьба, по всей видимости, предусмотрела такой поворот событий и надела пояс верности, а потому, как бы не пытался извернуться Боунс, везде его ждал провал.
Корабль, на котором он был матросом вот уже пять лет, ушёл в ремонт, а около недели, по возвращению в Старый свет, Джек узнал, что Робертсон, чёрт бы побрал этого засранца, так и не доставил векселя банку. Они пропали! А потому, спрашивать стали с него, а потом и с капитана судна. Корабль был продан, и ходить по морю старику Джеку больше не светило. Ему и так было сорок, крайний возраст для матроса, так он ещё и был болен после посещения той чёртовый дыры (Нью-Йорка), а потому, взять его – никуда не возьмут.
Внезапно, из чёрного переулка вышла фигура, опрятно одетая, в дорогом сюртуке, начищенными до блеска ботинками, смазанными жиром губами, накрахмаленным до каменной твёрдости белоснежным воротником и лоснящимися от блеска волосами. Он аккуратно поправил очки, улыбнулся пьянице и протянул тому руку. В другой у него был свёрток, кажется, с книгой.
- Вы ведь Джек Боунс, я не ошибаюсь?- спросил незнакомец.
- А вам что, собственно нужно, мать ваша каракатица, молодой человек? Пришли за, чтоб их раз этак, дорогими долгами? Так вот, смею вас, как и вашу маменьку за 9 месяцев до родов, удивить – денег, вот так незадача, у меня нет! Я, простите, на мели! Если вас послал…- незнакомец склонил голову на бок. Переводчик в его голове работал исправно, благо, его Бог об этом постарался, но порой, это чудная штуковина в черепе у Фауста, давала странные результаты. Вот этот отброс – наверняка ведь материться, как могут это только моряки, ни одного слова нет, которым можно было бы пользоваться в высшем обществе, речь его безбожней, чем швейцарцы и маги вместе взятые – а слышит вот Фауст то, что слышит! Интересно, это магия воспринимает речь Джека как другой язык, или же его Богиня в принципе щепетильно относится к нецензурной лексике? Ну да не важно…
- Нет-нет, что вы, я пришёл совсем за другим. Вы никогда не задумывались, что у нас, дорогой мой друг, малов времени? Создатель обделил им нас, забирает его у нас, и нещадно крадёт каждую неиспользованную секунду! Разве есть в этом справедливость? Вот и я думаю, что нет… а не хотели бы вы забрать это время назад? Вернуть те былые, лихие годы, когда вы всё ещё были нужны?.. Думаете, я пьяница и безумец даже больший чем вы? Обижаете, я - учёный и джентльмен! А ещё, я предлагаю вам работу, и немного больше времени, чем было у вас когда-либо.
Бразилия…
Джаман аккуратно ступал по влажной земле, чтобы его шаги были не громкими. Следы… следы были не важны, главное не оставлять запаха. Он сыпал за собой порошком из корня нары. Этот запах ассоциировался у тварей с сородичем, а за сородичем мало кто пойдёт. Он натянул лук, услышав тихий шорох в кустах. Из них выползла змея. Юноша с облегчением вздохнул Он продолжил свой путь. До деревни оставалось не так далеко, от чего ему становилось ещё не спокойнее на душе. Минуло две недели с тех пор, как пара отважных добровольцев отправилась с золотым идолом в лагерь испанцев. Они ждали на что шли, что их заберут в плен, и отправят на корабль, но, они знали, что их жертва будет не напрасной. Вот уже как две недели испанцы не нападали на их поселение, ровно, как и на Палмарисам. Но вот уже как неделя в их краях завелось нечто злое, другое. Лагерь испанцев – он опустел, порой причаливает шлюпка, другая, испанцы с кораблей сходят на берег, ищут товарищей, но возвращаются ни с чем. Идол так же исчез. А рядом с деревнями стали пропадать жители. Особенно много в Палмарисаме. Дети, старики, те кто пили на празднике, дежурные отряды, ополченцы, охотники и часовые – ни стар, ни млад, ни мужчины, ни женщины не были застрахованы от исчезновения. Если бы их съели – была бы кровь, если бы похитили испанцы – то отвезли на корабль, если бы они ушли сами – то взяли бы еды или предупредили хоть кого-то!.. Но нет, тишина поглотила поселение, никто не выпускал из домов своих домочадцев, а уж если и выходили зачем-то, то только по-трое, или больше. Страх – он сковывал жизнь в посёлках и больших общинах.
Кусты опять зашуршали, но теперь вдалеке. Послышалось тихое фырканье, и смешки. Джаман схватил на поясе мешочек, и стал посыпать себя порошком из него. Те странные, загадочные цветы, будто из иного мира, что стали расти то тут, то там – их запах был особенным, как и запах их толчённого корня. Почему-то эти создания очень любили эти цветы, запах их предвещал о приближении неведомого зла. Как и шорох с хихиканьем. Руку мальчишки, которому до совершеннолетия оставалось всего ничего, затряслись. Но он взял себя в руки и натянул тетиву, наложив на неё стрелу с кремниевым наконечником. Кусты раздвинулись, и на свет божий вышли испанцы… нет, то были уже не испанцы! Это было зло! Серая кожа, потрёпанные кирасы и шлемы, к которым были пришиты металлические пластины и куски дерева, полностью защищая их тело, покрывая его, будто чешуя. То тут, то там, к этой, наверное, неимоверно тяжёлой и громоздкой конструкции, крепились лоскутки чего-то багрово алого, дурно пахнущего, о происхождении этих лоскутков юноше не хотелось задумываться. Впереди этих тварей шёл их глава – такая же серя тварь с алыми глазами, но он не был сгорблен, он не улыбался острыми, пилообразными зубами, он был одет в одну простую кирасу, капитанский мундир , а в руках держал горшок с памятным цветком. Мальчик не выдержал и пустил стрелу. Та пронзила нагрудник главы отряда. Он лишь качнулся, посмотрел на торчащий черенок и тихо сказал «Взять его»,- после чего весело гогоча, монстры схватили парнишку, связали его и поволокли в даль от поселения, к мангровым зарослям, от которых так приятно пахло свежими фруктами и неведомым цветком.
- Знаешь, сказал монстр в костюме,- Ваши варварские стрелы хоть и каменные, не металлические, но прошивают наши кирасы словно игла хитон. Не будь под ними вязанок и плетёнок, все мы давно были бы мертвы. А потому, мы решили нацепить для себя дополнительный слой брони, чтобы вы дикари не смогли нас убить, да, это тяжело, соглашусь, было для нас тяжело, когда-то, но, с тех пор, как вы подарили нам ту чудесную статую – всё переменилось. Есть хочется, да, соглашусь, но, знаешь какой эффект мы открыли? Точнее я, совершенно случайно. Опий замедлял безумие, а то есть, если ты жрёшь людей под наркотиками, то сходишь с ума не так уж и быстро, плавней, если пожелаешь, и тогда, даже став людоедом можно мыслить… рационально. Опий стал быстро кончаться, как и курительные смеси, пришлось перейти на эти чудесные цветочки, мы, кстати, возьмём их с собой на родину, когда будем отплывать, как и тот чудесный тотем. Не бойся, мы тебя не убьём сейчас! Нам, видишь ли, нужна провизия к отплытию, порт и стоянку мы уже опустошили, команду с корабля мы тоже выпотрошим и употребим по назначению, а что есть дальше, м? Друг друга, что ли? Нет, это не наш путь. Но ты не волнуйся, как только мы пополним наши ряды бравыми завоевателями Испании, мы вернёмся, все мы. Конечно, уйдёт время на обучение контролировать силу, знаешь, с нас будто бы спали оковы, не дающие проявить её по максимуму! Некоторые так сильно бьют, или усердствуют, что у них от напряжения мышц рвётся кожа и кости ломаются, представляешь? А, хой, тебе что же, вывернули челюсть? Занятно, а я-то думал, что ты просто умеешь выслушать. Ну да ладно, возьмём себе на заметку,- последнее, что увидел в своей жизни Джаман, это резкий удар по голове. Предводитель монстров, по всей видимости, и сам не до конца контролировал свои силы.
Корея...
-В смысле ты не от Шеля магию получил, Боник? Ты ведь из него магию черпаешь!- воскликнул парнишка, надув губы и обиженно ткнув узловатым пальцем в северянина.
- Не груби мне, Мидахан, для тебя я Мистер Трэкс,- терпеливо повторил обладатель шикарной бороды, гривы золотых волос и иссиня-чёрных глаз,- В прямом, имей терпение, и выслушай меня. Я родом из Дании, но до этого учился в магистратуре Рима. До недавнего времени, по моим жилам текла чернильная смола, я не имел сил к магии, был уродом. Но жизнь мою скрашивал мой Бог, служение которому я посвятил долгие, долгие годы. Я жрец Винлада, был им, есть, и буду, хотя, церковь меня, как и многих моих светлых собратьев, отвергла. Мы черпаем силу из иного источника. Но, мой божественный покровитель даровал мне систему магии, и теперь, я более не Дикий, как ты, мальчик мой, а Академический Маг. Моя магия – это не инстинкты, не грубая сырая энергия, не бурные эмоции. Это чёткая наука, структура, закономерности. Потому, я сильнее тебя.
- Ну это можно проверить,- усмехнулся мальчишка.
- Не стоит заглядывать под некоторые камни, мой мальчик. Даже если под одним из этих камней живёшь ты сам,- спокойно произнёс северянин. Короткая пара слов, ив его руках появился меч, потом, рядом с ним, в воздухе, возник второй, третий, четвёртый, пятый. В глазах у Мидахана замерцали огоньки возбуждения, опьянения, взгляд замылился, он просто улыбался своими жёлтыми, заостренными зубами. Дыхание у юного мага перехватило. Вспышка, и все мечи градом упали на деревню. С тихим хрипом и шуршанием, к мальчику вернулось сознание.
- Эй, ты что, охренел, старик?! Мои куколки!- побежал он к рассыпающимся в пыль поднятым конструктам,- Ну и кто теперь понесёт мою мать? Из кого мне поднимать новых серых капитанов? Вот из этих отбросов?!- он пнул ногой почти разложившийся труп крестьянина. Некромант начал бегать по всей, кажется, прогоревшей до фундамента, деревне. На этом пепелище он, в очередной раз, искал подходящий материал,- Чёрт, чёрт, у них уже всё гниёт. Несёт просто жуть! Ну что за чёрт?
Северянин вздохнул. Он обратил взгляд на ватагу воинов, что сейчас разбирали завалы. На черной от копоти глиняной стене, кажется, вот-вот превратившейся в пыль, сидел юноша. Он шептал что-то бумажному свёртку, складывал бумагу, а потом резко раскрывал. Из свёртка падали гвоздики, один за другим, простые костяные гвозди. Он щёлкнул пальцами, и в его руке появился молоток. Парнишка ухмыльнулся. Новая магия Великого Шеля была великолепна! Лёгкий жест – и всё что угодно может оказаться у тебя в руках! Хочешь зарубить пару крестьян? Вызови меч! Хочешь защититься от призванных ими же стрел? Выхови щит или укрытие! Хочешь вбить парочку гвоздей кому-нибудь в голову? Ну, тут проблема, всё же, нельзя вызвать слишком много объектов, один, максимум два, но, тут в дело вступали эти бумажные конвертики с подарочками! Конечно, юноша не осознавал, почему другие, те же крестьяне, с той же магией не были способны противостоять ему долгое время, почему магия в их руках переставала работать, когда ряды защитников начинали трещать, почему Великий Шель не дал им оружия защититься? Он и не догадывался, что фанатичная вера его, безумная, на грани с желанием пожрать плоть своего Бога, слиться с ним в акте экстаза, пожирания праны Его, и естества Его – нечто из рода вон выходящее, хотя, подобных ему становилось всё больше. Он не знал, что вера обычного человека, на острие атаки, крестьянина, перед ликом смерти, когда-то товарищей, ныне – кровожадных чудищ, лопалась, крошилась. Деревни стало труднее брать, но, отряд их пополнился. Недавно, господин Трэкс привёл в их отряд пару магов – маленького некроманта, и его дохлую мамашку, и мага огня, с рыжими волосами, как языки пламени, и буйным, непокорным характером. Кажется, он жёг всё вокруг только потому, что ему нравилось убивать.