Сир Дункан, услышав окрик, остановился. Спешился с лошади и присел около девочки на колено. Когда Белла протянула ему дракончика, тот, казалось, несколько удивился. Принял игрушку с почтением, внимательно посмотрел на принцессу, невесело улыбнувшись. Глаза рыцаря странно блестели в свете восходящего солнца, выдавая истинные эмоции Дункана. Он потрепал волосы девочки, промолвив при этом:
– Будет исполнено, Ваше Величество, – и вскочил на коня, устремляясь по дороге на юг.
– На север, – откликнулся Бэрримор, помогая Белле снова забраться в седло. – В по-настоящему безопасное место. В предгорья Невердаара, к самой границе Аркадии.
Лошадь, фырча, скакала вперёд, а девочка, глядя на смыкающиеся над дорогой густые кроны могучих деревьев, на ходу вспоминала.
Как плакала на плече у Хорнвуда Кэтрин, глядя вслед отъезжающим всадникам.
Как сам Мэтт с улыбкой принял протянутый ему самодельный ремешок из кожаных ленточек, поблагодарив девочку и посоветовав ей на прощание грамотно выбирать друзей и быть осторожнее.
И, наконец, как мужчина уводил её за руку домой с той переполненной людьми городской площади. Как Мэтт вёл её, пока девочка затылком чувствовала на спине неприязненные взгляды солдат Мортегана в чёрных плащах. Она продолжала спрашивать Хорнвуда, требовала ответов. И он дал ей ответы.
– Его Величество Роберт Рейневан убит варварами из диких земель, боевая группа которых вместе со своим предводителем обманом под видом переговорщиков проникла в королевский дворец. Подкупленные владыкой соседнего королевства заговорщики устроили в тронном зале настоящую резню, во время которой погибла Анна Рейневан, королева, и множество других придворных особ. Рыцарь королевской гвардии Оакхарт с несколькими другими гвардейцами-ренегатами проник в детскую наследного принца Тристана и хладнокровно зарезал ребёнка во сне. Бывший лорд-командующий королевской гвардии, некто сир Бэрримор, с несколькими изменниками похитил законную дочь короля, Сабеллу Рейневан, и сбежал из столицы. Есть все основания полагать, что девочка уже мертва или в самом скором времени будет убита. Лишь благодаря доблести людей герцога Мортегана, барона Торнхельма и придворного чародея Октавиана варваров и изменников, планировавших государственный переворот, удалось остановить. Это официальная версия произошедшего, маленькая принцесса.
Хорнвуд улыбался, но его улыбка куда сильнее напоминала гневный оскал.
– Но ты ведь знаешь, что там случилось на самом деле, не так ли?
Убежища Бэрримора они достигли спустя несколько дней изнурительного пути. Сабелле, не привыкшей к отсутствию удобств и длительным переходам, приходилось непросто. Оно представляло собой небольшой и крайне уютный с виду каменный домик среди заснеженных высоких предгорий, у самой излучины стремительной и потрясающе прозрачной горной реки, которая, пенясь, несла свои воды вниз, на равнину. Там, внизу, в нескольких милях от домика, раскинулась небольшая живописная деревушка, посещение которой Бэрримор Белле строго-настрого запретил. По ту сторону реки, почти невидимую переправу через которую отмечала цепочка круглых камней, высился роскошный сосновый лес. А если Белла задирала голову и смотрела вверх, ещё дальше на север, то видела вздымающиеся к небесам заснеженные пики Невердаара, настолько высокие и неприступные, что при одном только их виде сразу как-то становилось не по себе.
Жизнь изменилась. В распоряжении Беллы теперь оставался лишь Бэрримор, небольшой запас старых книг и раскинувшаяся вокруг первозданная почти что суровая северная природа. Почти каждое утро начиналось теперь на рассвете – старик шёл во двор и сноровисто орудовал топором, заготавливая на сутки дрова, растапливал печку и начинал что-нибудь готовить на крохотной кухоньке. Белле повезло – ей досталась отдельная маленькая и уютная спаленка с выходившим прямо на неприступные горы окошком.
Раз в несколько недель Бэрримор надевал чёрный плащ с капюшоном и спускался в деревню, чтобы пополнить припасы. Судя по всему, у него имелось в распоряжении достаточно денег. Свои доспехи в тряпичном мешке старый рыцарь забросил под кровать, меч в ножнах лежал и пылился на подоконнике. Сперва старик пытался развлекать и максимально контролировать девочку, однако очень скоро осознал тщетность собственных усилий и махнул рукой, предоставляя Белле свободу исследования.
Он посадил её напротив себя за столом и, убедившись, что завладел целиком и полностью вниманием девочки, требовательно произнёс:
– Запомни, принцесса. Теперь ты Белла. Просто Белла. Не Сабелла Рейневан и даже не Сабелла, а Белла.
Время пролетало достаточно незаметно. Одним зимним утром Бэрримор с улыбкой заговорщика подсел к мирно пьющей свой традиционный утренний чай девочке и, подмигнув, предложил попрактиковаться с ним в фехтовании, гордо выложив на стол сделанные им собственноручно деревянные тренировочные мечи.
Бэрримор часто уходил на рыбалку или охоту, добывая пропитание – и, со временем, начал предлагать Белле присоединяться.
Однажды утром, гуляя по заснеженному и девственно чистому зимнему лесу, девочка забралась значительно дальше своих изученных и исхоженных троп. Она услышала жалобный визг и, подобравшись поближе, обнаружила пушистого серого пса, почти щенка, чья задняя лапа была зажата в установленном кем-то неизвестным медвежьем капкане. Животное отчаянно рвалось и скулило, снег вокруг ловушки покраснел, пропитавшись кровью. Белла не знала породы собаки, но внешне та походила на миниатюрного волка.