Сквозь оставленную щёлочку Белла видела свою комнату, залитую потусторонним серебряным светом полной луны. Видела белый плащ Бэрримора и чёрные силуэты его противников. Приспешники Даркшайна переглянулись и одновременно бросились с мечами на одинокого рыцаря. А тот, в свою очередь, тоже пришёл в движение, рывком устремляясь навстречу. В лунном свете сверкнули мечи, с оглушительным лязгом скрестилась сталь.
Впоследствии Белле приходилось неоднократно видеть сражения, в некоторых из них ей даже выпадала сомнительная честь принять непосредственное участие. Она встречалась со многими прославленными воителями, чьи имена эхом гремели по просторам Аркадии, Диких Земель и окружающих королевств. На пути девочки попадались и доблестные рыцари, и отъявленные головорезы, и кровожадные варвары. Однако, никто из них никогда не сражался и близко так, как сир Бэрримор этой ночью. Он не просто фехтовал – нет, сверкающий кончик его клинка рисовал в пространстве изысканные узоры, мелькал смертоносным жалом перед глазам не ожидавших подобной прыти от старика оппонентов. Сир Бэрримор был художником – настоящим мастером своего дела, который исключительно искусно рисовал одним только красным.
Лезвие его меча со свистом прорезает пространство, рыцарь движется с потрясающей для его комплекции и возраста грацией, словно бы невзначай вгоняя клинок в горло одного из солдат Мортегана прямо сквозь кольчужную сетку. Ни на секунду не останавливаясь, он высвобождает оружие, перехватывая размашистый удар второго противника латной перчаткой и заставляя того завалиться в сторону, потеряв равновесие. И Бэрримор и солдат смещаются в сторону и ненадолго пропадают из поля видимости принцессы. Возвращается в него старый рыцарь уже в одиночестве, багровые капли крови скользят вниз по лезвию его мистически сияющего в лунном свете меча, а напротив в городом одиночестве возвышается теперь только Даркшайн, на изрядно побледневшем лице которого по-прежнему виднеется насмешливая полуулыбка.
Он нападает на Бэрримора стремительным выпадом, который рыцарь играючи отклоняет. Они обмениваются серией мощных ударов, клинки скрещиваются со звоном снова и снова. Белла видит, что Волк фехтует именно так, как было показано на демонстрационной картинке в одном из учебных свитков Тристана – заложив левую руку за спину. Он кружит вокруг Бэрримора, то и дело пробуя на прочность защиту рыцаря предательскими уколами. Его меч вновь скользит по мечу рыцаря, и оба клинка уходят вниз, а сам Даркшайн резко сближается. Левая рука появляется из-за спины и Белла вновь видит блеск – оказывается, он вовсе не следовал учебному пособию, он прятал кинжал! Бэрримор вздрагивает и бьёт Себастьяна свободной рукой по виску. Тот отшатывается, обескураженный и ошеломлённый, а вслед уже летит меч Бэрримора, наискось снизу вверх перечёркивая красным росчерком открытое лицо Даркшайна. Чёрный Волк Мортегана спотыкается и падает на расправленную кровать Беллы, где и остаётся лежать, несколько раз дёрнувшись и не подавая больше признаков жизни.
Бэрримор начинает расхаживать по спальне принцессы. Нагнувшись, он подбирает с пола дракончика, копается некоторое время в большом раздвижном шкафу. Когда рыцарь выходит на коридор, он пошатывается. Его меч уже в ножнах, а в руках – изящный дорожный костюмчик Беллы, с сапожками, брюками и плащом-накидкой. Бэрримор протягивает принцессе дракончика и одежду.
– Переодевайтесь, Ваше Величество, – просит тихо.
Ринн и правда не слишком заморачивался, укладывая Беллу спать – она так и заснула в бальном платье, разве что туфельки сняла, прежде чем забираться полностью на кровать.