Трибуны и правда пустели – не только королевские, но и все остальные. Стражникам и герольду наконец удалось втолковать людям, что продолжения турнира сегодня не будет – и толпы зрителей потянулись к выходу, с неохотой, вполголоса причитая при этом на каждом шагу. Непередаваемо хрупкая атмосфера волшебного праздника оказалась в одночасье разрушена – необъяснимо удушливый тревожный туман окутывал теперь полупустое ристалище.
Скрылся в карете чопорный герцог Мортеган вместе с дочерью, забрался не без труда в свой экипаж и барон. Мама, перехватив красноречивый взгляд короля Роберта, уехала во дворец вместе с поникшим Тристаном.
И принцесса, и Оливер, казалось, вдруг стали никому не нужны – лишь сир Бэрримор застыл позади Сабеллы молчаливым впечатляющим стражем.
Оливер вздрогнул и поднял голову – он, хоть и выглядел очень грустным, всё же не плакал.
Даже попытался улыбнуться при виде Беллы – хоть и искренне, но всё же не очень-то убедительно.
- Привет, - тихо проговорил он, посматривая на Бэрримора с трепетным восхищением. – А ты видела как..?
Вертран вдруг поник. В его светлых ярко-зелёных глазах плескалась печаль.
- Ему стало нехорошо. Сир Торренстейн объяснил мне, что я должен оставаться здесь до тех пор, пока за мной не пришлют сопровождение и экипаж. Он сказал, что Крису уже оказывают необходимую помощь и…
Светловолосый мальчик снова запнулся.
- Это оно, - произнёс мрачно он. – Наверняка оно. Семейная болезнь. Та же, что и у папы.
Продолжил Оливер с уверенностью и обидой:
- Они не говорят мне, никогда ничего не рассказывают, но я и сам знаю. Дедушка умер от такой же. И у меня наверняка она будет, когда вырасту.
Вертран скрестил руки на груди и упрямо посмотрел исподлобья на принцессу, словно сразу же настраиваясь против любых её попыток переубедить его.