Дэвид снова успел первым. Мексиканец был уже ранен, и это оказалось несложно.
Пара выстрелов сухо щелкнула, разорвав тишину коридора. Па-пах! Пуля пробила Кармело горло, он отшатнулся от своего убийцы, оперся спиной о стену, завалился, съехав по ней на сторону. Дэвид, взведя револьверы, спокойно следил за ним.
Вторая пуля прокусила седельную сумку, и теперь золотой песок вытекал из нее ручейком на грудь Кармело. Он так и не выпустил из руки револьвер, но сил поднять ее или нажать на спуск у него уже не было. Слишком мало воздуха поступало в легкие, а крови — к мозгу, и все темнело с каждой клокочущей попыткой вздохнуть.
Дэвид был на войне и знал, что помочь ничем нельзя, так что он просто ждал исхода с присущей врачам педантичностью. Кармело даже ничего не смог сказать напоследок. Да и мыслей никаких не было в голове — только бы вздохнуть.
Пуля, что разорвала мексиканцу глотку, не дала ему вздохнуть. Кармело умер в коридоре отеля "Серебряная шпора", в нескольких десятков ярдов от своего коня, жизни, свободы и непродолжительной роскоши. Умер, как боец и как преступник. Умер молодым.
Дэвид оглянулся. Старушка, дремавшая на диване, так и не проснулась. Только плед упал у нее с ног.