Сложись ситуация хоть немного по-другому - и перестрелки можно было бы избежать.
И речь тут не только о скверном и неуживчивом характере тощего доходяги по прозвищу "Бандит", который по прихоти судьбы и ввиду скудности финансов, с некоторых пор служил Джеймсу Форду основным средством передвижения. Нет. Вся дурь в голове, которую Господь выделил детям старого Роберта Форда, пришлась на долю младшего брата, а Джеймс не без оснований полагал себя человеком спокойным, рассудительным и несклонным из-за всяких глупостей, вроде дурного характера тупой четвероногой скотины, подставляться под пули. К тому же будучи трусом, подлецом, мерзавцем, редкостной сволочью и вообще человеком во всех отношениях замечательным, Джеймс, не без оснований полагал целость и сохранность собственной шкуры штукой имеющей куда большую важность, нежели целость и сохранность собственной гордости. Будь счастливым обладателем второго из четвероногих виновников происшествия кто-нибудь другой - и Форд скорее всего охотно признал вину Бандита в случившемся (тем более что так оно скорее всего и было) и пошел бы ловить лошадей. Да даже будь Джимми Престон на пару дюймов выше, на пару лет старше или хотя бы чуть шире в плечах, Джеймс бы дважды подумал прежде чем затевать ссору.
Однако Джимми Престон, по прозвищу Енот, был тем кем он был, то есть (на взгляд Форда) наглым и заносчивым молокососом, которого из под шляпы не сразу и увидишь. Пасовать перед этаким недоразумением, невесть с чего возомнившим себя ганфайтером, серьезному человеку было бы абсолютно недопустимо, даже если свидетелями подобного малодушия будут только коровы, которые, как известно, не отличаются чрезмерной разговорчивостью. Тем более что Джеймс был почти уверен, что редкостное нахальство его безусого оппонента подкреплялось исключительно свойственной юности самоуверенностью, а не реальным умением обращаться с оружием.
Тратить время на то, чтобы торжественно объявить наглому крысёнышу о том что его сейчас будут убивать, Форд разумеется не собирался. Картежник только смачно сплюнул в сторону, широко ухмыльнулся своему противнику... а затем его рука уже змеей метнулась к потертой рукояти револьвера, грозя прервать жизнь юного Джима Престона еще до того как она толком началась.