Ман пытается вспомнить, не слышал ли он чего от старых, опытных бондах о тиканье в бункерах. Он долго, несколько минут, копается в памяти, пытаясь выдернуть хоть что-нибудь, выловить пальцами хоть крупицу, но ничего подобного нет. Он перемещается усилия в другую часть разума, где скопом валяются пыльные, кое-как сваленные обрывки разговоров за стаканчиком, и сигареткой, услышанные краем уха слова, и реплики. Но ничего. Только парочка интересных историй о дальних походах, и бахвальство об количестве побед, на военном фронте, или личном. Ну, может ещё кусок басни о том, как кто-то перепихнулся с мутанткой, но она тут тоже явно не к месту.
Если ловушки на ящике и есть, то установлены настолько мастерски, что у Мана обнаружить их не получается. И нож не помогает - ящик простой, без отгибаемых деталей, и подковырнуть ни одну из плит не получается. Нет замка, нет ручек, нет явных стыков - простые, гладкие стенки из такого же материала, что и стол. Правда Ман узнаёт, что стенки достаточно тонкие, и ели посильнее надавить ножом, то они прогибаются, а на поверхности остаётся след от лезвия.
Торчащие из ящика волоски, или нитки, осмотреть получается от и до. Просто потому что осматривать особо нечего. Длиной с четверть мизинца, тонкие, грубые на ощупь, чёрного цвета, секутся на кончиках.
Учитывая мягкость плиток - да, у Мана вполне получится их снять, без особого труда. Судя по всему, если немного надавить, то их можно будет и ножом пробить. Получится ли их обменять на что-нибудь стоящее? У ремесленников Фригерди всегда в цене то, что легко поддаётся обработке - для украшений, или мелких, полезных вещей. Жизнь в деревне тяжела, и сложно находить какие-нибудь радости, так что местные жители с удовольствием платят за безделицы, способные хоть как-нибудь развеять токсичный, удушливый угар их однообразной жизни, который не выбить из мозга даже ударной дозой алкоголя.
Тиканье не становится громче, и не становится тише - он продолжает равномерно, нейтрально, безэмоционально, сухо долбить по головам бондов. Как уставшая училка, пытающаяся вколотить какие-нибудь знания в голову двоечника не словами, а твёрдым переплётом учебника, что с хрустом лупит по его тупой, слегка непропорциональной черепушке, в попытке изменить деграданское, ухмыляющееся лицо нерадивого ученика, и подарить женщине чуть-чуть удовольствия за проделанную работу. Больше никаких звуков не разносится по холодным, безразличным бетонным кишкам бункера.