Слишком долго северный город Кинтарго сохранял свою свободу в дьявольской империи Челиакс. Восшествие на имперский престол династии Трун не слишком то отразилось на этом городе. Его дух оставался прежним – свободолюбивым, независимым и гордым. Нескольким поколением лордов-мэров удавалось лавировать в опасных течениях челиакской политики, пока десять дней назад последний достойный человек на этой должности, Джилия Байнилус, не покинула город на идущем в Аркадию корабле. По крайней мере, такой была названа официальная причина её внезапного исчезновения.
Семь дней назад новым лордом-мэром был назначен граф Барзилай Трун, инквизитор Асмодеуса и кузен нынешней королевы, Её Дьявольского Величества Аброгейл II из Трижды Проклятого Дома Трун. Появлению нового правителя города сопутствовала череда убийств и поджогов, получившая среди горожан название Ночь Праха. Официально эти преступления приписали криминальным структурам, воспользовавшимся сменой власти для передела сфер влияния, однако многие горожане сомневались в том, что поданная властями версия хоть немного близка к правде.
Для большинства жителей Кинтарго назначение градоправителем представителя дома Трун уже было оскорблением, которое невозможно стерпеть. А Барзилай, словно желая накалить и без того напряжённую ситуацию, в первый же свой день на должности ввёл в городе военное положение и комендантский час, а также издал семь указов, одна часть которых поражала своей глупостью, другая – своей наглостью. Например, второй указ требовал вывесить в каждом заведении города на видном месте портрет королевы, и такие портреты сам лорд-мэр и продавал за немалые деньги. А четвёртый указ запрещал горожанам носить дорогие костюмы, если только они не являются агентами дома Трун или церкви Асмодеуса.
Возмущение горожан уже несколько раз выплескивалось в форме акций протеста на городских площадях, но всякий раз их разгоняли доттари, приехавшие вместе с Барзилаем Адские Рыцари из Ордена Мучений и лояльное дому Трун ополчение, получившее название Союз Челиакских Граждан. И вот через неделю после занятия графом Труном поста лорда-мэра крупнейшая акция протеста должна состояться в парке Арии, перед зданием оперы, которое новый градоначальник сделал своей резиденцией.
Утро вышло дождливое, но к полудню распогодилось. Со всего города стекались в парки Арии самые разные люди. Поначалу, когда их численность не превышала двух десятков, скромно стояли под кронами деревьев и наблюдали издали за оперой. Но по мере того, как всё новые горожане приходили в парк, протест становился всё более шумным. Здесь были патриоты, требовавшие, чтобы лорд-мэр назначался из местных жителей, здесь были лавочники, возмущённые новыми налогами и всевозможными поборами, здесь были анархисты, которым было всё равно, против чего выступать, главное – выпустить пар, и здесь была небольшая группа горожан, поддерживающих Барзилая Труна и вступающая в пылкие споры с остальными участниками акции.
Сам лорд-мэр перед протестующими не появлялся. Перед закрытыми дверьми здания оперы собралась дюжина доттари. Среди них выделялась женщина в чёрном плаще и с необычным копьем в руках. Она приехала в Кинтарго вместе с новым лордом-мэром и, кажется, была его личным телохранителем.
На акцию в числе нескольких сотен участников пришли и наши герои, у каждого из которых были все причины для того, чтобы быть сегодня здесь. Они очутились в центре группы манифестантов, там, где находились неопределившиеся и не примкнувшие к одной из группировок. Акция была стихийной, и организация у неё отсутствовала вовсе. Лозунги и выкрики накладывались один на другой, создавая неразборчивую и неприятную для слуха какофонию звуков. Вряд ли так можно было донести до властей хоть какое-то послание. Другая часть собравшихся вместо скандирования лозунгов предпочитала общение с единомышленниками – многие спорили или обсуждали последние сплетни, что после Ночи Праха боязно было делать в иных местах.