Волки стоят на кривых ногах, и неотступно следуют взглядом за людьми. Они не двигаются, не воют, не атакуют, просто смотрят. Но вот дрожь движения проходит по стае, и животные медленным шагом идут вперёд. Аккуратно переставляют лапы, припадают мордой к земле, что бы роговая маска закрывала как можно больше тела. Раз или два заметно, как вожак поднимает голову, и коротко гавкает в сторону то одного, то другого животного. Подчинённый тут же, почти не раздумывая, делает то, что "командир приказывает", смещаясь то влево, то вправо. Стая выстраивается полукругом, и снова замирает, нервируя людей голодными взглядами. Щитовикам то всё равно, но вилы одного из крестьян начинают ощутимо подрагивать, ритмично ударяясь пяткой о настил повозки. Арбалетчик, ради ублажения паранойи, кидает взгляд через плечо. И вскрикивает:
-Капитан! Капитан-мазель, зырьте! - Кричит солдат, тыча грязным пальцем (ноготь обкусан) в тыл отряда. Там, как и в любом другом случае, когда вас пытаются взять за сраку (что в прямом, что в переносном) творится страшное. И без вазелина.
Ещё одна стая медленно, тихо бредёт через лесок, и виден только блеск глаз. Зоркому арбалетчику стоит дать какую-нибудь награду, это точно - разобрать тёмные, гибкие тела среди лесной чаши почти невозможно. А услышать - тем более, уж очень тварюги аккуратно ступают, и веточку не тревожа.
Дождь усиляет напор, и вот дорога превращается в жидкое месиво, а один из щитовиков оскальзывается, едва не прочертив затылком борозду в повозке. И сейчас крепость, приветливо сверкающая мокрой от капель башней, выглядит не так уж и угрюмо, как раньше. Ведь внутри можно зажечь костёр, обсушиться, отдохнуть, поесть горячего, а на десерт пострелять в забавно бегающих волков. И никто тебя там не достанет, окно высоко, а твари не умеют высоко прыгать. Скорее всего.