Свет оказался ожидаемо приятным контрастом. Больше не раздумывая и не сомневаясь, я нырнул прямо в него. Привычно прикрыв при переходе глаза – рефлекс, побороть который теперь уже практически невозможно. В противном случае, человек почти наверняка окажется ослеплён – то есть, на несколько безумно долгих секунд, полностью беззащитен. А в сложившейся ситуации такая оплошность может действительно многого стоить.
Очередной зал – воплощение роскоши в прошлом, теперь же – блеклая тень своего былого величия. Несмотря на безумие происходящего в голову лезло море не слишком уместных вопросов. Где я? Что это за место?
При других обстоятельствах подобный опыт мог бы оказаться даже до крайности интересным. Знают ли сами жрецы о том, что скрывается под громадой их нового храма? Эти катакомбы, туннели… До ужаса древние. Хранящие свои секреты и тайны. Кто знает, сколько десятилетий или веков сюда не ступала нога человека..? Однако, для восторга исследователя и первооткрывателя сейчас точно было не самое подходящее время.
Я сделал ещё пару шагов и лишь затем заметил на потолке лица. Моментально сделалось совершенно не по себе. Паранойя. Показалось, что все они за мной неотрывно следят.
- Вот ведь чёрт, - шёпотом проговорил я, беспомощно пытаясь охватить взглядом их всех. Это было не то чтобы необычно. Скорее жутко. Настолько, что мурашки легионами пробежали по коже.
Я так толком и не оправился от войны. И дело было вовсе не в оставшейся на память парочке шрамов. На публике неизменно оставался всё тем же Хеллгейтом, но в редкие минуты одиночества… Иногда накрывало.
Сейчас – особенно внезапно и неприятно. Эти мёртвые лица что-то напомнили. Я едва успел обратить внимание на старого знакомого, который уже успел добраться до противоположного конца коридора.
Лязг стали. Отрубленная по локоть рука. Постоянное напряжение от того, что смертельный удар может прилететь совершенно с любой стороны. Но хуже всего было, конечно, вовсе не это. Хуже то, что смерть постоянно шла по пятам. И если мне удавалось раз за разом избегать встречи, то она настигала других. Друзей и знакомых. Тех, с кем я ещё пару часов назад безмятежно болтал на отстранённые темы. Или молодых парней, которых совсем ещё недавно воодушевлял во время вводного инструктажа. Именно это страшнее всё – к такому нельзя привыкнуть. Невольно учишься игнорировать. Абстрагироваться от происходящего. И стараешься больше не заводить слишком тесных знакомств.
Я до сих пор помню их лица. На мгновение показалось, что это они – погибшие друзья и убитые собственноручно враги, укоряюще смотрят на меня с потолка. Почему не помог, не прикрыл? За что ты убил меня, у меня семья, дети…
Я поймал себя на том, что сижу на полу. Обессиленно прислонившись спиной к стене и уставившись в потолок затравленным взглядом. На лбу моментально проступила испарина – завладевшие на некоторое время сознанием образы прошлого отступали, медленно и совсем неохотно. Пальцы до боли сжимали рукоятку меча. Я не помнил, когда именно успел достать из ножен оружие.
Руки дрожали, дышал я тяжело и отрывисто.
Прикрыл глаза, пытаясь отогнать кровавые образы. Как же я надеялся, что этого никогда больше не повторится. Как же уповал на то, что с приступами покончено навсегда. И тем мучительнее оказалось осознание того, насколько сильно я всё-таки ошибался.
Усмехнулся, с ненавистью наблюдая за дрожью собственных рук. Я бросил их там. Айлин слишком долго не появлялась. Но она ведь почти дошла. Неужели вернулась за фанатичкой? Нет, только не Айлин. Кто угодно, но не она. Мысли метались, мне совершенно не удавалось сосредоточиться на чём-то одном.
Не находил в себе силы вставать и двигаться дальше. Дыхание постепенно восстановилось, даже удалось оторвать от лиц на потолке взгляд. Но я по-прежнему никуда не ушёл – приподнявшись, вернул меч в ножны, и тут же снова уселся на место. На этот раз устроился немного удобнее.
Прежде всего, мне нужна была передышка. Возможность собраться с мыслями, окончательно успокоиться. Вытянув руку перед собой по-прежнему отмечал уже слабую, но всё ещё заметную дрожь. Тяжело вздохнув, принялся ждать. Несмотря на недавние эмоции, всё же надеялся, что кто-то нагонит. Несмотря на злость, я никому не пожелал бы смерти от зубов мертвецов. Даже Айлин. Особенно ей.