- Почему вы пытались убить меня, мистер МакДжинн? - спросил Домициан без всяких прелюдий, принимая звонок. Он не был человеком пустых обещаний и угроз, епископ. По правде сказать, он был настолько великим скупцом по этой части, что он не был также и человеком угроз и клятв, наполненных и полновесных в своей значимости. Другими словами, он был тем сородичем, который предпочитал держать свои симпатии и антипатии при себе и не сообщать о них миру. И, тем не менее, сегодня была очень необычная для него ночь. Она ещё не закончилась, но Домициан уже гадал, случится ли это так на его веку, что ему будет суждено пережить другую такую же. По правде, он не был уверен сейчас, суждено ли ему просто увидеть ещё одну ночь, любую ночь. Он смирился с этой идеей. Ну, или же, мирился настолько он, великий стоик, вообще мог смириться с чем-то в нынешних обстоятельствах: его Зверь выл где-то под сводами его черепа, где-то позади лица Домициана; ах, как он рычит! Он хочет, и он рвётся, и он вот-вот, быть может уже сейчас, проскребет себе путь через кость и плоть Домициана, и возьмёт себе его глаза, его губы, его лицо, его зубы.
Ах-ха, он потрёпан сейчас, освещённый, потрёпан. В столь многих смыслах. Его одежда изорвана и окровавлена, свинец застрял в его костях, напоминая о себе при каждом движении. Его голова под короной седых волос, как то уже было сказана, подобна сейчас раскалённому, готовому взорваться котлу. Наконец, ах-ха, эта жижа в его венах. Эта тёмная осклизлая отвратительная кровь мертвеца. Его вены так полны её, что они тоже, как кажется, готовы лопнуть от малейшего нажима. Он чувствует себя ходящим, говорящим, думающим бурдюком нечистот. И что ещё более отвратительно, он хочет ещё. Епископ напряг все свои чувства, дабы обнаружить хоть капельку.
Он также не смог удержать себя. Это ночь - ночь страха для епископа; так пусть же МакДжинн, виновник всех его бед, как Домициан сейчас предполагал, также узнает, что это такое, страх.
- Также, прежде чем вы ответите мне, мистер МакДжинн, знайте, что я разгневан. Если я переживу эту парочку головорезов, что вы за мной послали, я посвечу каждый миг моего бодрствования, всю мою силу, всю мою смекалку, дабы отплатить вам сторицей. Да поможет мне Лонгиний, я уничтожу вас.