- Доброй ночи - проговорил Луи.
Он никогда не понимал почему если ты получил Вечную Ночь, то нужно вести себя как клятому засранцу и не здороваться! Конечно-конечно, вполне можно предположить, что этикет испаряется из людей при последнем ударе сердца и при последнем вздохе, но Гревью не был уверен, что это так. Маленькие воспитанные вампиры сначала здоровались, а потом уже пялились на маскарадные костюмы и делали туманные намёки о том кто же отправится на встречу с Тёмным Отцом. А может быть в Ад? Самые страшные муки Ада ждут предателей. Кажется, что может быть худшим, чем предать всё человечество, превратившись из спасителя телес в мерзкую кровососущую тварь? Можно бесконечно заламывать руки, крахмалить воротничок да крутить пальцы в христианских жестах. Ситуацию в корне это нисколько не изменит.
Гревью поправил узел галстука. Чёрт подери! Он уже успел получить высшее образование, стать первоклассным специалистом, умереть и стать бессмертной(относительно) тварью, а галстук так и не научился завязывать. Он до сих пор скромно просил повязать эту мерзкую удавку ещё в магазине, а дома каждый раз с сомнениями ослаблял узел, снимая этот кусок ткани. А что будет если он ослабит его не так? Галстук будет испорчен! Он не умеет его вязать сам, а попросить некого. Возвращаться в магазин и выставлять себя редкостным криворуким придурком? Ну уж нет! Уродоваться,просматривая видео-ролики, обучающие как же сделать ту или иную ерунду, было слишком долго и нудно. Так из ночи в ночь Луи и поправлял галстуки, боясь, что они когда-то окончательно развалятся прямёхонько на его шее и образ респектабельного мужчины с заработком чуть выше среднего посыплется будто песочный замок. А может быть как пепельный?
Луи хмыкнул. Он присутствовал на сборищах Санктума, но всякий раз боялся, что из-за угла может выскочить новый церковник. В конце-концов, это был самый многочисленный Ковенант и запомнить всех членов его было задачей нетривиальной даже для сующих всюду свой нос Сородичей. Что уж взять с довольно аполитичного и тихого Инкуба, который с редкостным постоянством являлся на все мессы, а потом стремительно покидал сборища кровососов, возомнивших,что могут искупить свои грехи или грехи всех людей. А может быть Копейщика? Гревью пожевал губами. Он знал, что вера и религия - это довольно сильно отстоящие друг от друга понятия, а потому не был уверен что до конца разобрался доктрине и вероучении Ланцеи Санктум. А может быть оно и к лучшему?
Луи на мгновение сузил глаза в щёлки, бросив взгляд на карнавальный костюм сенешаля, а потом без стеснения и скромности поглядел честно и открыто каждому из собравшихся в глаза. Ему нечего скрывать и он готов к любым речам, а его глаза спрашивали, мол, готовы ли Вы к тому же?
Гревью поиграл бицепсами. Под белоснежной сорочкой с аккуратными пуговицами и чистыми лацканами напряглись мышцы,которые до смерти едва-едва начали принимать форму, отличающуюся от сосисочной. Вместо привычного костюма сегодня Луи был в жилетке светло-коричневого цвета.
Инкуб взглянул ещё раз на собеседников, бросив фирменный взгляд " в рот или на губы". Сородич облизнул свои тонкие губы и внимательному наблюдателю могли открыться его довольно неровные зубы, которые были слегка жёлтыми. Луи немного нервничал, а потому поправил очки с толстыми стёклами, придававшие ему степенный и важный вид. Его нос был безупречным и он ловил себя на мысли,что возможно именно за нос его обожают дамы. Откинув высветленную "под седину" прядь со лба на котором намечались пара-тройка слабеньких морщинок, Гревью промокнул лоб платочком, который тут же вернул в передний карман жилетки.