Одержимость опасна.
Вест раз за разом доказывает это своим преследователям, но каждая новая жертва лишь подстёгивает их энтузиазм. На этот раз шутки действительно кончились. Убит полицейский. Вероятность, что даже при самом благоприятном исходе Адаму удастся дожить до суда, смехотворно мала.
Те, кто привык работать с преступниками, те, кто каждый день смотрит в лицо смерти, возводят ментальные крепости, начинают верить в собственную неприкосновенность. Позиционируют себя как наблюдателей, чтобы окончательно не сойти с ума. До тех пор, пока очередной убийца не разобьёт бесцеремонно иллюзии. Не напугает своих преследователей.
Тогда в них поднимается ужас. Жажда мести, продиктованная собственным страхом. Убив Хэнка, Вест подписал себе приговор. Наверняка найдётся кто-то, кто тем или иным образом спустит курок. Даже если этого не сделает агент ФБР Эдвард Нэш. Даже если сам Джеймс каким-то чудом удержится от искушения всадить Весту в голову пулю.
Ночь, снегопад. Всё это больше не имеет значения. В погоне забыт и холод, давно побивший все рекорды по региону.
Нэш, зачем-то ожидавший команды, срывается с места. С трудом удерживается от того, чтобы не перейти на бег. Его не заботит возможное наличие на пути новых ловушек – кажется, совершенно не беспокоит тот факт, что другие капканы могут коварно скрываться в глубоком снегу.
Кажется, он знает дорогу. Или просто догадывается, в каком примерно направлении нужно двигаться. В любом случае идёт достаточно целенаправленно, прочь от дома, петляя среди деревьев.
Есть в этом что-то невыразимо прекрасное. В прогулке в ночи по зимнему лесу. Здесь, среди деревьев, утихает вездесущий ветер. Лишь продолжает неистово завывать где-то вверху, но, по крайней мере, уже не швыряет снежинки прямо в лицо.
Здесь как-то спокойно. Почти тихо. Безлюдно. Девственно чистый слой свежего снега вокруг. Если бы не безумная гонка, не преследование, которое Джеймс ведёт вот уже почти год, то это место можно было бы назвать даже красивым. Остановиться, выкурить сигарету…
Как знать, представиться ли ещё когда-нибудь такой случай.
Но Нэш не ждёт. Молча шагает вперёд, каким-то чудом до сих пор не переломав себе ноги. Разрушая атмосферу спокойствия своей сдерживаемой со всем старанием яростью.
Убийца не отпускает, не позволяет о себе ненадолго забыть. Сменяют друг друга воспоминания. Взрывы, смерти. Жертвы, смотрящие в пустоту остекленевшими навеки глазами.
Нет, этот ублюдок не должен уйти. Нельзя позволить ему по-своему поставить в этой истории кровавую точку.
Жаль только, что всё что есть в распоряжении преследователей – одна лишь теория, имеющая крайне малые шансы на успех.
Всего лишь догадка Нэша, которая почти наверняка окажется ведущей в никуда нитью. Они сам это понимает. Потому и летит вперёд, нисколько не беспокоясь о возможной опасности. Ничего нельзя определённо сказать вплоть до конца – снег надёжно маскирует следы, словно сама природа играет на стороне у убийцы.
- Не знаю, - на ходу бросает Нэш в ответ на вопрос Гейтмана. И невозможно сказать, насколько искренен этот ответ.
Агент внезапно останавливается, поражённый.
К его собственному удивлению деревья впереди расступаются, а взгляд натыкается на серые стены. Выбранный почти случайно маршрут приводит прямиком к цели.
Ещё несколько шагов – и остаются позади последние кроны, позволяя как следует рассмотреть монолитное сооружение из кирпича и бетона.
Руины, брошенные развалины. Обнесённые по периметру некогда целым серым забором – теперь же проломов тут больше, чем уцелевших секций ограды.
На фоне светлой стены чёрными дырами выделяются квадратные окна – взгляд скользит выше, насчитывая пять этажей.
И, как минимум, несколько корпусов. Чем бы ни было это здание прежде – скорее всего, каким-нибудь санаторием или лечебницей, оно воистину огромно. Потребуются многие часы, чтобы хоть как-то его обыскать. Пустые коридоры, брошенный палаты, гуляющие повсеместно жуткие сквозняки… И это при том, что поиски по умолчанию скорее всего не имеют на успех ни малейшего шанса.
Нэша, по всей видимости, терзают те же сомнения. Не двигается, молча изучая тёмную громаду, что выросла перед ним. Внезапно тонкие губы искажает ухмылка.
- Вот ведь ублюдок, - хрипло произносит агент, ни к кому, в общем-то, конкретно не обращаясь.
Лишь задрав голову, можно проследить за его взглядом. Лишь как следует приглядевшись, различить тёмный силуэт на фоне чуть более светлого неба.
Крыша? Или всего лишь игра теней, попытка коварного подсознания выдать желаемое за действительное?