Вентиляция скрипит и стонет, словно они не в здание залезли, а в даму бальзаковского возраста. Пыли и трещин тут, по крайней мере, приблизительно столько же, так что спутать можно легко. Детишки ползут вперёд, храбрые исследователи местности, где не ступала нога человека. И это явно к удаче, так как там, где ноги человека ступают - кровь, трупы, тяжёлый запах рваной плоти, и громкое чавканье, словно стая гиен обсела мёртвую тушу, и теперь с упоением обедает. Слышно, как рвутся мышцы, перемалываемые сильными челюстями, ногти скребут по коже. В трубе все звуки отражаться многократно, тяжело оседают в ушах, ввинчиваются прямо в мозг, грызут нервы алмазными когтями. Вот уже Сашины пальцы слегка подрагивают, луч фонарика вытанцовуют нервную джигу на стали, Виктор чувствует, что рюкзак становится всё тяжелее, хотя проползли немного. Наконец парочка упирается в вертикальную шахту, что ведёт на крышу. Лестницы, естественно, нет.