И всё равно Лео выглядел слегка недовольным. Он молча подошёл к Дженне, оттеснив девушку в сторону и, при помощи всего лишь одной руки, подхватил Эйзенхауэра и вернул на операционный стол без заметных усилий. Не прошло и минуты, как амбициозный учёный вновь оказался обездвижен и пристёгнут всеми ремнями.
Алый пунктир капель крови бесстрастно фиксировал все перемещения Лео по лаборатории – его изувеченная и изломанная рука по-прежнему кровоточила, хоть и гораздо меньше, чем должна была бы в аналогичной ситуации у обычного человека. Парень на свою конечность и вовсе демонстративно не обращал никакого внимания – то ли слишком брутальный, чтобы думать постоянно о таких мелочах, то ли слишком испуганный. Вполне возможно, он просто не желал лишний раз напоминать себе о полученных повреждениях. Хотя и полностью забыть о них было бы достаточно сложно.
Блондин остановился около вновь пленённого Эйзенхауэра – посмотрел сперва на него, а после – на Дженну.
- Знаешь, я достаточно долго был чем-то вроде «личного телохранителя». Ходил рядом, выполнял мелкие поручения. И за это время кое-что видел. Мы с тобой – далеко не единственные подопытные на этой станции. И, поверь мне, тебе повезло гораздо больше всех остальных, - он замолчал, и в обращённом на профессора взгляде Лео явственно читалось бессилие. – Если кто-то здесь и заслуживает смерти, то это – Отто фон Эйзенхауэр.
Он мрачно ухмыльнулся, методично сжимая в кулак пальцы здоровой руки. Могло показаться, что парень борется с собой, тщетно пытаясь пересилить искусственно установленную блокировку. Создавалось впечатление, что если бы не она, то Лео проломил бы профессору череп без колебаний.
В конце концов, он вновь взглянул на Дженну и неуверенно улыбнулся:
- Пошли, я выведу нас отсюда.
Блондин решительно направился к выходу, не обращая ни малейшего внимания на охранников, застывших безжизненными истуканами прямо у входа. Он не боялся их, не старался держаться на расстоянии – поднырнул под поднятым бластером одного, проскользнул в узкий промежуток между двумя другими.
И дроиды не ожили, не среагировали на движение. Так и остались стоять. Обесточенные бесполезные железяки.
Парень шёл впереди, уверенно ведя Дженну по напоминающим лабиринт хитросплетениям одинаковых коридоров.
И вновь комплекс показался девушке совершенно безжизненным – белые стены и потолки, ровные ряды идентичных дверей. Лишь приглушённые шаги беглецов – и больше ни единого звука. Ни жужжащих сервоприводами охранников, ни снующего по своим делам персонала, ни отчаянных воплей подопытных. Ничего. Только оглушительная давящая тишина.
Где-то там, позади, остался прикованный к операционному столу Эйзенхауэр. Запертый в сердце собственных стерильных владений. Он мог бы кричать и звать помощь до хрипа, но здесь, в этом подводном царстве стекла и металла, едва ли кто-либо смог бы услышать его вопли и оказать своевременно помощь.
На протяжении всего пути Лео казался каким-то мрачным. Крайне задумчивым. Полностью погружённым в свои невесёлые мысли. Его широкая спина постоянно маячила чуть впереди, но он никак не помогал Дженне спастись от одиночества и разъедающей тишины.
Вплоть до того момента, пока они не достигли одной из промежуточных целей – очередной двери, за которой оказался небольшой арсенал. Биометрический сканер на входе гостеприимно замигал зеленью перед Лео, открывая проход, в который без труда проскользнула и Дженна.
Взгляду открылось просторное помещение, заставленное стендами с не слишком разнообразным оружием – ровные ряды лазерных винтовок и пистолетов, тяжёлых снайперских установок и контейнеры, доверху забитые связками различных гранат.
- Арсенал для солдат, - прокомментировал Лео.
Каких именно солдат он не стал уточнять, но, поскольку дроиды-охранники явно не нуждались ни в каком арсенале, вариантов оставалось немного.
Парень небрежно закинул на плечо ремень винтовки, разжился поясом и, кое-как застегнув его на комбинезоне, повесил на него пару гранат. После чего прислонился к стене и с интересом принялся следить за действиями девушки.