Чёрный глазок объектива видеокамеры бесстрастно наблюдал за всеми метаниями девушки. Ослепительный свет единственной лампы, казалось, проникал во все уголки помещения. Своей яркостью словно пытался выжечь сетчатку. Проникал как во все уголки этого помещения, так и в самые тёмные закоулки воспалённого сознания Дженны.
Оглушительная тишина почти ощутимо давила на психику. Лишь собственный голос мог хоть немного развеять её. Голос хриплый, надломленный. Испуганный и напрочь лишённый обычной жизнерадостности. Девушка кричала, молотила кулаками в неприступную дверь. Но в идеально изолированной от внешнего мира камере её крики никто не услышал. А если кто-то всё-таки и услышал, то приходить на помощь этот кто-то совсем не спешил.
Абсолютное безмолвие становилось уже совершенно невыносимым, когда створка двери всё же беззвучно отъехала в сторону.
- Пациент 9-А81, - металлическим голосом обратился к Дженне посетитель. – Следуйте за мной. Вас хочет видеть профессор Эйзенхауэр.
Девушке уже приходилось не раз видеть таких – ужасно давно, на собеседовании у Эрика. И позже, на борту «Ренессанса», и во время первой высадки на «Надежду». Примитивные дроиды системы «Охранник» - сверкающие хромом машины, кое-где украшенные белоснежными вставками. Алеющие инфракрасными точками глаз монстры, казалось, сошедшие с древних плёнок режиссёров старой земли. В отличии от своих собратьев из фильмов, представители этой модели не были наделены даже зачатками полноценного искусственного интеллекта, но выглядеть чрезвычайно внушительно им это совсем не мешало. Для доставки Коулман выделили почётный эскорт – сразу двух роботов-конвоиров на всего одного человека.
На Дженну тут же уставилось четыре встроенных в конечности пулемёта, каждый из которых непроизвольно навевал воспоминания о том, как очереди дроидов Фрэнка рвали на части тело заражённого бедняги на станции. Хватило мимолётного контакта с горящими инфернальным огнём глазами машин, чтобы моментально стало сильно не по себе. В том, что они применят оружие по назначению, едва заметив малейшее отклонение или оплошность, сомневаться как-то не приходилось.
- Пациент 9-А81. Следуйте за мной, - всё тем же неестественным голосом повторил один из дроидов. Хоть интонация его и не капли не изменилась, но почему-то казалось, что он вот-вот потеряет остатки терпения. Можно подумать, у машин вообще есть такое понятие.
Убедившись, что Дженна поняла указание, члены «эскорта» расступились, выпуская девушку в коридор. Каждое движение «охранников» сопровождалось характерным жужжанием сервоприводов.
Белоснежный коридор до боли напоминал оный с космической станции – неужели Дженну действительно доставили на орбиту Элкора? При влёте в систему, сканер «Ренессанса» зафиксировал наличие у планеты как минимум одного спутника искусственного происхождения.
Металлический пол неприятно холодил босые ступни – дроиды исправно жужжали чуть позади, не отставая ни на шаг от своей подопечной. По обе стороны коридора тянулись ряды идентичных дверей – друг от друга их отличала лишь нумерация. Не слишком сложно было догадаться о том, что скрывают за собой все эти белые створки. Между тем, коридор оказался достаточно длинным. Пугающе длинным.
Но даже он в итоге всё-таки завершился. После был лифт, стремительный и бесшумный – бесстрастные стражи даже в относительно тесной кабинке молча пожирали Дженну своими лазерами-глазами. Лифт поднимался. Поднимался достаточно долго. До сих пор в этом месте девушка не встретила ни единого живого существа.
Новый этаж кардинально отличался от предыдущего. Коридор здесь ветвился, образовывал достаточно запутанную сеть переходов. Стены тут заменяли стеклянные панели – большая часть из них оказалась специально затемнена. Те же, что оставались прозрачными, таили за собой лишь похожие помещение, отдалённо напоминающие какие-то футуристического вида лаборатории. Сложное оборудование, громоздкие аппараты, операционные столы… И пустота. Не считая надоедливого жужжания сервоприводов – абсолютная тишина.
В конце концов окончилось и это затянувшееся путешествие. Дроиды стальной стеной замерли позади, а коридор перед Дженной заканчивался тупиком. В обычной стене виднелась белая створка единственной двери. На небольшом экранчике около неё горели чёрные буквы – «Отто Эйзенхауэр. Главный исследователь».
Стоило Дженне приблизиться, как дверь отворилась. Совершенно бесшумно. Представший взору девушки кабинет разительно отличался от всех помещений, которые ей приходилось здесь ранее видеть. В нём не господствовала повсеместная белизна, напротив – он отличался стилем и роскошью. Отделанные светлым деревом стены, массивный письменный стол. Ворсистый ковёр приятно ласкает уставшие ноги. Вдоль стен – ряды полок, уставленные бумажными книгами – представителями столь непопулярного ныне анахронизма.
Лишь дальняя от входа стена оставалась свободна – целиком она представляла собой один огромный экран, который сам по себе должен был стоить целое состояние. За столом сидел человек – первый, кого Дженна видела за долго время. Буквально утонувший в огромном кожаном кресле.
Старик – достаточно пожилой, но, вместе с тем, производящий определённое впечатление. В нём чувствовался некий внутренний стержень – причём стержень такой, который нечасто встретишь и среди молодых. Глубокие морщины теперь бороздили лицо, квадратные очки выглядывали из нагрудного кармана халата. Но этот человек вовсе не казался усталым и слабым – напротив, он был в отличной форме. Сидел прямо, осанисто. Держался гордо. На голове по-прежнему сохранилась большая часть некогда чёрных, теперь серебристых, волос. Учёный был начисто выбрит – да и в целом производил впечатление аккуратного, даже педантичного человека.
Серые глаза старика неотрывно следили за Дженной – когда дверь позади девушки бесшумно закрылась, он надел очки.
- Подойди, - отрывисто распорядился Отто фон Эйзенхауэр. – Я хочу знать, кто ты такая.
Голос его всё ещё был полон силы, но уже слегка дребезжал. В кабинете сесть оказалось решительно не на что, за исключением, собственно, самого кресла. Этот акцент… Характерный акцент, всё ещё встречавшийся иногда у выходцев из некоторых областей Земли. Хоть говорил он на общем английском, но особое произношение некоторых звуков и букв… Эти непривычные ударения, эта лёгкая шепелявость, привычка к коротким, лающим репликам… Ариец. Акцент, определённо пришедший с земель, некогда входивших в состав древней Германии.