- У тебя нет прав, - злобно бросил блондин в ответ Сильвии, уставившись на неё исподлобья не предвещающим ничего хорошего взглядом. Ироничное замечание относительно офицерской чести он и вовсе проигнорировал. Некоторое время офицер и солдаты наблюдали за наглыми выходками девушки – могло показаться, что с них станется успокоить чрезмерно разбушевавшуюся арестантку парой ударов.
До этого, впрочем, пока не дошло – блондин холодно улыбнулся и дал отмашку своим подчинённым. Один из солдат без колебаний отобрал у Сильвии сигарету и бесцеремонно бросил прямо на пол. По всей видимости, беззащитность девушки никого из них особенно не смущала.
Стволами винтовок указывая задержанным верное направление, конвоиры двинулись вслед за ними по направлению к выходу из торгового центра. Краем глаза Сильвия успела заметить, как немного задержавшийся офицер возвращается к оставленным посреди коридора пакетам… Но вовсе не думает их подбирать – вместо этого опрокидывает первый пинком, позволяя содержимому свободно рассыпаться по блестящему полу.
Эрик, словно не веря своим ушам, зыркнул исподлобья на Фрэнка – даже в полумраке пассажирского отсека броневика нетрудно было разглядеть искреннее изумление на лице капитана. По всей видимости, тот факт, что Полинг столь легко признался в полном отсутствии на корабле экипажа, Фрайзеру, как минимум, не слишком понравился.
Проводившая допрос девушка в сером бронекостюме оказалась, напротив, крайне удовлетворена – успокоилась, перестала столь целеустремлённо буравить Фрэнка глазами.
- Очень хорошо, мистер Полинг, вы поступаете абсолютно правильно, - кивнув, заявила она. Собиралась сказать что-то ещё, но была бесцеремонно прервана вторжением нового действующего лица – буквально разорвавшего своим появлением внутреннее пространство броневика громилы, в котором некоторые из присутствующих не без труда узнали Голема. Когда тот, потолкавшись и доставив немалую долю дискомфорта солдатам, всё же кое-как устроился на скамье, следом запустили и Сильвию. От Фрэнка не ускользнула та гамма эмоций, которая промелькнула на лице проводившей допрос – раздражение, недовольство, гнев… Нелепость ситуации, судя по всему, новой знакомой не особенно импонировала.
В проёме, тем временем, показался блондин-офицер. Окинув внутреннее пространство броневика крайне довольным взглядом, он как-то вальяжно и без особого уважения проговорил:
- Передаю заключённых на ваше попечение, сержант Хенриксон.
Та коротко кивнула в ответ. Махнув на прощание рукой, блондин наконец избавил всех от своего не слишком приятного общества. Стальная створка двери автоматически встала на место – и без того небольшой, а теперь ещё и переполненный, пассажирский отсек без труда мог бы вызвать приступ клаустрофобии у неподготовленного к таким условиям человека. Климат-контроль явно работал на полную мощность, но даже ему с трудом удавалось поддерживать в стальной коробке приемлемую температуру.
Броневик завибрировал – и почти тут же взмыл в воздух. Пассажиры почувствовали едва ощутимый толчок – современные технологии легко позволяли обходиться без таких анахронизмов, как ремень безопасности.
Явно подавленный Эрик не особенно обрадовался при виде большей части своего экипажа – что, в принципе, без труда объяснялось обстоятельствами, которые сопутствовали неожиданной встрече.
Отсутствие остальных одновременно и радовало, и внушало тревогу.
- Вам выпала уникальная честь лично встретиться с самим императором. Назовитесь, - сержант, по всей видимости, решила незамедлительно продолжить допрос. Теперь уже обращаясь к Максу и Сильвии. Девушка иногда с плохо скрываемым интересом поглядывала на чрезмерно молчаливого капитана. Зеркальные щитки надёжно прятали лица остальных солдат из группы сопровождения.
Мчавшийся по воздуху на приличной скорости броневик стремительно покинул презентабельный район небоскрёбов и теперь пролетал над жилыми кварталами. Впрочем, ввиду отсутствия окон или хотя бы экранов, заключённые были лишены даже возможности лицезреть эти крайне сомнительной красоты пейзажи.
Сержант Хенриксон нетерпеливо ожидала ответа. Мерное урчание двигателя в обстановке тесной стальной коробки действовало на нервы. Почти полная тишина вокруг свидетельствовала либо о подозрительном отсутствии траффика… Либо об исключительно прекрасной звукоизоляции бронемашины.
А потом крошечный мирок просто разорвало на части. Одна из металлических стен прогнулась – хоть броня и выдержала внезапный удар, но полицейский транспортник содрогнулся, завалившись на бок прямо во время полёта. Двигатель взвыл, пытаясь выдать запредельные мощности – по всей видимости, левый стабилизатор магнитной подвески уже отказал.
Дальнейшие события произошли слишком быстро. Хенриксон, выругавшись, что-то прокричала в коммуникатор. Солдаты, беспомощно озираясь, крепче вцепились в свои винтовки. Очередной взрыв сотряс броневик и его пассажиров – Фрэнка и Фрайзера швырнуло на пол, там же оказалось и двое громил в бронекостюмах. Заработал с характерным гудением сдвоенный лучемёт на крыше броневика. Окончательно лишившийся стабилизации аппарат устремился вниз, окончательно потеряв управление – дальнюю стенку буквально разорвало на части, ненадолго открывая пассажирам обзор на вечернее, уже покрывшееся первыми звёздами, небо. Особо наблюдательные успели заметить окружённый стабилизирующей сферой красный аэрокар, из окна которого выглядывало дуло какой-то энергетической установки. Несколько лучей из стационарного орудия броневика насквозь пронзили гражданскую машину – а сразу после окончательно потерявший управление транспортник устремился вниз в жёстком пике...
Темнота… Застилающая взор кровавая пелена… Языки пламени, аккуратно лижущие металл в непосредственной близости. Боль, звон в голове от бесчисленных взрывов…
Искорёженный остов броневика грудой металла застыл на асфальте. В его истерзанном чреве до сих пор оставались тела особенно неудачливых пассажиров – другие, к которым фортуна оказалась чуть более благосклонна, были разбросаны едва ли не на добрый десяток метров вокруг. Огонь, постепенно разгораясь, пожирал то, что осталось от транспортника. Заживо поджаривая тех парней в бронекостюмах, которым довелось оказаться внутри. Понуро уставившись обоими стволами в землю, навеки застыл сбитый с оси лучемёт. В нос ударил вполне ощутимый запах горелой плоти.
Один из солдат, распластавшись, лежал на земле в непосредственной близости от подбитого броневика. Броня костюма была в нескольких местах пробита стальными осколками, серый крест на плече чудовищным образом деформировался, а лицевой щиток разлетелся на добрый десяток частей. Миловидное лицо девушки, сержанта Хенриксон, оказалось изрезано и залито кровью – её веки едва уловимо дрожали, а правая рука, всё ещё каким-то чудом прикреплённая к телу тонким лоскутком кожи и нервов, билась в конвульсиях.