Белые некогда стены по-прежнему залиты действующей на нервы кровью аварийного освещения. Кроме этой безумной «светомузыки» станция утопает в удручающе тишине – каждый шаг беглецов эхом разносится по пустым коридорам. Спеша поскорее покинуть чертовски опасное место, выжившие движутся вслед за Шепардом, предусмотрительно выдерживая небольшую дистанцию. С трудом удерживаясь от того, чтобы не сорваться на бег.
Вопреки ожиданиям, до слуха до сих пор не доносится скрежет раздираемого на части металла. Неведомая тварь затаилась, так и оставшись по ту сторону не слишком прочных дверей. Как знать, быть может, сейчас выбирает новую жертву – скользит где-то под потолком по вентиляционным шахтам и техническим переходам. Подобно идеальному хищнику, вышедшему на очередную охоту.
Эрик замыкает колонну, добровольно назначив самого себя арьергардом. Вертит головой, водит из стороны в сторону стволом бесполезной винтовки – на лице застыли решимость и отрешённость.
Девушки группой сосредоточились между ними – Фрайзер не обращает на них практически никакого внимания. Всё смазалось, смешались события – лишь обрывочные образы и фразы по-прежнему маячат перед глазами. Он почти не заметил ни странной реплики Сильвии, ни неуместного в сложившейся ситуации реверанса. Быть может, осознание придёт несколько позже. Если это позже вообще наступит для кого-то из них.
Группа миновала створки безжизненного и обесточенного, по всей видимости, лифта, теперь приближаясь к развилке. Два основных коридора этого уровня пересекались, образуя некоторое подобие перекрёстка. Всем, кто находился на станции достаточно долго было известно – если продолжить следовать прямо, то упрёшься в уже маячившие впереди двери станционного арсенала; если свернуть направо, то попадёшь прямиком к командному пункту, а если налево – то двинешься дальше, к лабораториям.
Макс первым достиг развилки – короткий взгляд, брошенный в сторону стальных створок дверей командного пункта подтвердил полное отсутствие противника в том направлении.
Мгновением позже глаза Шепарда уже контролируют коридор, ведущий к лаборатории. И именно ему первому «посчастливилось» узреть эту шокирующую картину. Зрелище, предстающее перед выжившими прямо за поворотом, определённо не рекомендовалось слабонервным к просмотру.
Замирает ещё недавно бешено колотившееся в груди сердце – дыхание срывается, стоит лишь почувствовать на себе разом взгляд сотен глаз. Просторный, в общем-то, коридор оказался намертво перекрыт – в абсолютной тишине проход преграждал неровный строй полумёртвых фигур.
На некоторых телах ещё болтались обрывки лабораторных халатов, кое-где можно было разглядеть материал охранных костюмов, местами встречались и комбинезоны техников. Сомнений не оставалось. Эти твари – бывшие сотрудники станции, почти наверняка в прошлом друзья или знакомые многих из тех, кому каким-то образом посчастливилось выжить. Открытые переломы, несовместимые с жизнью ранения – всё это не мешало тварям стоять на ногах и буравить выживших исподлобья тяжёлыми взглядами. У одного из них было раскроен живот – красные нити кишок свисали почти до самого пола, но вид собственных внутренностей, казалось, ни капли не смущал их хозяина. Содранная кожа, явно несовместимые с жизнью ранения и, конечно же, чёрные наросты, в той или иной степени облепившие каждого среди присутствующих здесь. Они обвивали тела несчастных, выпускали мерзкие отростки, без труда прорывавшие хрупкую плоть человека. Эти твари паразитировали на телах, вступали в некий чудовищный симбиоз с трупами, вплетаясь в нервную систему и каким-то образом обретая контроль над мёртвыми тканями. Ближайшему мертвецу инопланетная мерзость вогнала щупальце прямо в глазницу – отросток исчезал где-то внутри, превращая лицо симпатичной некогда девушки в жуткую маску.
Они ничего не предпринимали – просто смотрели. Сотни мёртвых глаз моментально уставились на массивную фигуру Шепарда, стоило только Максу выглянуть из-за поворота. Просто смотрели – и возвращалась постепенно знакомая слабость. Нарастал треклятый гул в голове. Но, на этот раз – гораздо слабее. Получалось бороться, удавалось его контролировать.
И противник тоже прекрасно всё понимает. Десятки ртов открываются одновременно в беззвучном крике – быть может, гнева, а возможно отчаянья. И синхронно практически ступают монстры вперёд. Движутся смешанным строем – толпой, образуя несколько неровных рядов. Но на удивление синхронно и слаженно. Пусть и до ужаса медленно, совсем неуклюже. Но не толкаются, не мешают друг другу. Некоторые вытягивают руки вперёд, топорщатся сведённые предсмертными судорогами посиневшие пальцы. В попытке вцепиться в горло тех, кто к ним ещё не присоединился. В попытке разорвать на части живые тела.