Чертовски уютной была эта небольшая таверна. Ричард частенько засиживался здесь с друзьями прежде, но никогда не оценивал по достоинству небольшое заведение. Ещё никогда жидкое пиво в стоящей перед ним на столе наполовину опустевшей кружке не казалось настолько вкусным и желанным. Ещё никогда симпатичная официантка, дочь трактирщика, не виделась ему настолько милой и родной. Скамья, на которой он сидел, пусть и не представляла из себя совершенно ничего особенного, но в этот вечер казалась Асхеллу самой удобной скамьёй на свете. До чего же приятно было сидеть за угловым столиком, скрывшись в спасительном полумраке вечернего зала таверны, и наслаждаться иллюзией нереальности окружающего мира, надеяться, что здесь никто его не найдёт…
Я сокрушу Гертрам.
Проклятый глупец. Самоуверенный болван, идиот, чёрт побери. Как можно было быть настолько легкомысленным? Он ведь даже не пил в тот вечер… Ричард вновь отхлебнул из своей кружки, стараясь заглушить свой страх в сильно разбавленном пиве. Он действительно сказал всё это. Сидя в проклятой таверне, они составляют план нападения на Гертрам… Почему просто нельзя было держать язык за зубами?
Асхелл слушал разглагольствования странного старика, находка которого, по словам графа, была необычайным успехом. Слушал его историю, несущую в себе отпечаток прожитых лет, мечтая, чтобы его захватил этот рассказ. Как бывало в детстве, с историями бардов, захаживавших иногда к ним в поместье. Хотелось окунуться в выдуманный мир, мир драконов и рыцарей, коварных злодеев и несокрушимых героев, мир, в котором справедливость, доблесть, чести – были не просто словами. А словами, наполненными смыслом. Хотелось утонуть в брюзжании пожилого рассказчика, скрыться от реальности хоть на несколько драгоценных мгновений… Но слишком бездарен был оратор и слишком страшна тень Гертрама, неумолимо маячившая на горизонте. Чем дольше Ричард слушал терпеливо излагаемый соратниками план, тем большим безумием казалась ему вся эта затея. Слишком много неточностей, сомнительных условностей, моментов, во время каждого из которых вся операция могла потерпеть крах…
Какого чёрта ты полез в политику, Ричард? Ведь у тебя было всё, о чём мечтает обычный человек – деньги, внешность, друзья… За исключением нескольких кровавых эпизодов из давно забытого детства, вся твоя жизнь была безмятежна и беззаботна. Но ты умудрился испортить и это. Асхелл, не обронивший за вечер и слова, опустил голову, не желая слушать. Всё, на что сейчас хватало сил у «символа революции» - это изредка выдавливать из себя вымученную улыбку, чтобы последователи не смогли верно оценить всю степень его отчаяния.
- Сделаем это. – глухо проговорил он, стараясь не встречаться с удивлённым взглядом неизменно жизнерадостного Дерека. – Сокрушим Гертрам.
Надо бы попрощаться со всеми перед отъездом…
***
Ричард наслаждался каждой секундой изрядно затянувшегося путешествия – дорога отнюдь не была лёгкой и комфортабельной, но мужчина был готов терпеть всё, лишь бы не видеть трёх тёмных башен впереди. Но, когда ему хотелось, чтобы время вовсе остановилось, оно напротив текло ужасающе стремительно – минуты пролетали незаметно, часы и даже дни уходили бесследно и безвозвратно. Несмотря ни на что, роковой момент всё-таки настал. Громада Гертрама замаячила впереди, одним своим видом высасывая из Асхелла остатки его и без того не безграничной уверенности. Вот и всё. Лишь четверо бойцов остались с ним, чтобы помочь пройти последний отрезок нелёгкого пути.
Ричарду казалось диким и невероятным, что он самовольно двигается навстречу собственной смерти. Что глупая лошадь скачет вперёд, не понимая, что нужно нестись во весь опор обратно, прочь от этого жуткого места. Тёмные стены крепости словно хранили в себе воспоминания о сотнях погубленных здесь же душ, угнетая и без того угнетённого человека. Но потом произошло нечто странное. Конь приближался к воротом спокойно, мерно цокали подкованные копыта. И осознание того, что встреча со страхом теперь неизбежна, зажгла решимость в груди Ричарда Асхелла. Выпрямилась осанка, загорелись голубые глаза – это была реакция зверя, затравленного, загнанного в угол. Реакция истерическая и инстинктивная. Но, чёрт побери, смотрелся он теперь действительно эффектно – со стороны не отличить от высокомерного имперского чиновника, благородного и крайне спесивого. Дерек скакал чуть позади. Его присутствие ободряло Ричарда, но, вместе с тем, и тревожило. Он не хотел, чтобы этот парень погиб здесь вместе с ним. Предпочёл бы, чтобы тот остался с основным отрядом. Понимал, что навряд ли простит себе смерть этого человека. Но Дерек наотрез отказался оставаться – более того, даже оскорбился самой возможности подобного предположения. Предлагал не рисковать самому Ричарду. И тому действительно очень хотелось согласиться. Но не посмел. Это его война. Его глупость. Он должен лично отвечать за последствия своих решений. И никто другой.
Мерзкий маленький человечек с отвратительным именем. Гайсет. Ричард медленно спешился, передавая своего коня на попечение слуг. С первого взгляда он возненавидел своего провожатого. Всё в нём – его смешки, угодливые, вставленные совершенно не к месту, склонность к своеобразным метафорам, бегающие маленькие глазки. Не смешные совершенно шутки, ценителем коих оказался лишь их создатель. Перед глазами Асхелла тут же проплыл непрошенный образ – ребёнок, распятый на жуткого вида установке для пыток. Боль в янтарных глазах, страх и обида. Мольбы и плач, разносящиеся по небольшой комнатушке без окон. И Гайсет, степенно наворачивающий круги вокруг жертвы, упивающийся собственной властью и могуществом, отпускающий чрезвычайно остроумные комментарии и мерзко хихикающий…
- Я прибыл не для того, чтобы отдыхать на ваших койках. – ответил Ричард, куда более резко, чем намеревался. – Я здесь для инспекции. Поручено осмотреть каждого несломленного ещё мага. И выяснить причины, по коим они всё ещё остаются таковыми.
Асхелл надеялся, что его взгляд хоть немного подействует на собеседника. Поставит на место.