- А-а-ах, - воздух вышел из глотки бенгальца со звуком, похожим на шелест сработавшей газовой бомбы, из тех, какими любили баловаться боши в Великую Войну. Конечно, Оливер не был на полях Фландрии и в грязи Ипра и не мог слышать его так, как слышали британцы поколением старше. Он не был в армии Китченера, которая почти в полном составе осталась удобрять континентальную Европу, сотворив особенный по виду и консистенции участок, названный Zone Rouge (1). Но все же, Оливер торговал оружием и потому старался быть в курсе подобных вещей. Однажды, он стал свидетелем «работы» японского миномета, стреляющего газовыми минами. К счастью, это были не боевые условия, а всего-навсего демонстрация. Ему пытались протолкнуть этот товар, но он был слишком горяч, чтобы торговать им в британских владениях.
- Я слышу слова настоящего бизнесмена, - Ракхан положил локти на стол и сцепил пальцы в замок. – Они льются в мои уши благотворным бальзамом, убеждая, что я сделал правильный выбор. Но такое впечатление может быть обманчиво, не так ли? Хорошо говорить не значит хорошо действовать.
Он провел ладонью по лицу – не как принято у мусульман, а тыльной стороной. Редкий и необычный жест показался Оливеру похожим на кошачий.
Меня интересует поставка двух партий стрелкового оружия. Количество… скажите вы. Я имею в виду – назовите свой максимум. Мое условие таково – партии должны быть равны, должны быть поставлены одновременно и должны иметь следующую структуру: основа обеих партий – стрелковое оружие с боезапасом на двадцать дней по стандартам британской армии. Дополнительно, на каждые десять винтовок мне понадобится один пулемет и четыре пистолета с таким же объемом патронов. Это для каждого. Теперь, что касается различий в партиях. Первая должна получить пехотные гранаты из расчета три единицы на каждую винтовку. Вторая должна быть снабжена противотанковыми ружьями, не важно чьего производства из расчета одно на десять винтовок, а так же снайперскими прицелами из расчета один на двадцать. И наконец, вторая должна получить запас пуль «дам-дам», которые, насколько мне известно, в некоторых объемах еще сохранились на армейских складах.
Последнее требование было необычным. Полуоболоченные или как их еще называли экспансивные пули уже почти век производились в пригороде Калькутты со смешным названием Дам-Дам. Смешным оно было только для того, кто ни разу не видел, какие раны оставляет такая пуля в теле человека. Применение таких пуль запрещалось Гаагской конвенций, что, впрочем, ни коим образом не мешало их производству и использованию в обеих Мировых войнах. Эффективность и полезность такого оружия во Второй Мировой была существенно ниже (на фоне более современных орудий умерщвления, само собой), но в первую очередь это касалось, конечно же, Европейских фронтов. В дикой и дремучей Азии они все еще оставались средством более чем востребованным. Но при покупке таковых, риск само собой был несколько выше.
- Назовите ваше количество, - спокойно продолжил бенгалец, вперив немигающий, стылый взгляд в Оливера. – Не торопитесь. Назовите его завтра, хорошо обдумав. Назовите послезавтра или в третий день. И не бойтесь превысить. Вы скажете: «Десять тысяч». Я скажу «И этого недостаточно». Но не о цене. О цене мы будем говорить по прошествии трех дней. Только когда я буду уверен в вас.
Он улыбнулся – не размыкая губ, скупой улыбкой хищника.
- Что же до обязательств. Я не ставлю перед вами никаких. Вы вольны отказаться от сделки в эти три дня в любой момент. Вы вольны рассказывать о ней, кому захотите, до и после ее заключения. Вы вольны попросить оплату в любом удобном для вас виде – переводом в лондонский или нью-йоркский банк, золотыми слитками, наличными английскими фунтами или южно-африканскими алмазами. Можно даже Ливийской нефтью, если вдруг вы решите поменять сферу бизнеса. И не бойтесь – вас никогда не свяжут с этим оружием, даже если попытаются.
В повисшей тишине Оливер едва сдержался, чтобы постыдно не сглотнуть, с громким звуком, как в плохом американском мультфильме. В какой-то момент разговора он понял, что стоит на пороге возможно самой выгодной и точно самой опасной в его жизни сделки. Сделки, исполнив которую, он может всю оставшуюся жизнь сибаритствовать. При условии, что жизнь у него-таки останется.
- Что же до гарантий моей кредитоспособности, - бенгалец снова коротко улыбнулся. – Даю вам слово, что в эти три дня вы убедитесь в ней так же надежно, как и я в вашей. Одно могу сказать наперед – в эти три дня вашей жизни не будет угрожать ничего.