Шумная, пестрая толпа движется по узкой, извилистой улочке, почти по колено залитой бурого цвета водой. Сезон дождей – он продлиться еще не меньше месяца, за которые подобное придется наблюдать еще не раз. Белокожих это может смутить, но для местных обитателей в этом нет ничего необычного – естественный ход вещей. Только нищие теперь не лежат прямо на земле, а стараются забраться повыше – на выступы и заборы, откуда их злобными криками сгоняют хозяева.
Дождь не смущает Маун Су. Он вырос в пропитанных дождем джунглях Бирмы, где «влажный» сезон длится с мая по октябрь. По тамошним меркам здесь даже суховато.
Он движется сквозь толпу, одновременно сливаясь с ней и рассекая ее словно остро отточенный нож. Большинство не обращает на него никакого внимания – еще одно тело, чья жизнь висит на волоске сжимаемом пальцами Черной Матери. Малейшая прихоть – и острый клинок в другой ее руке перерубит волос, и душа покинет тело для следующего перерождения, а тело станет пищей богини.
Но есть в толпе немногие, кто замечают Маун Су. Замечает, чтобы в ту же секунду постараться отойти от него как можно дальше, исчезнуть среди других пешеходов, скрыться в подворотне. Все что угодно, лишь бы взгляд Маун Су не коснулся их.
Напрасный страх. Маун Су делает свое дело не из ненависти, алчности или честолюбия, не из рвения перед богами. Он просто делает то, что ему приказал патрон. А сегодня У Шве приказал найти и наказать одного человека. Имя его не имеет значения – человек или уже умер, или умрет совсем скоро, а мертвецам имена не нужны.
Человек пришел к У Шве. Человек сказал: «Я нашел богатых белых господ, которые желают купить опиума. Много опиума».
«Чудесно, - сказал У Шве. – Так пойди и продай его им».
«У меня нет столько», - сознался человек. У Шве улыбнулся ему:
«И не будет. Потому что я торгую опиумом в этом квартале».
«Я знаю, господин У Шве, - смиренно поклонившись отвечал человек. – Именно потому я пришел к вам. Я прошу милостивого соизволения стать вашим посредником в этой сделке».
Маун Су вышвырнул бы попрошайку. Но не Маун Су принимает такие решения. У Шве рассудил иначе.
Человек взял опиум и пропал. Он бросил свою семью: жену, троих детей, старуху-мать. Он пропал и опиум пропал. У Шве молчал.
Наконец, патрон вызвал к себе Маун Су.
«Следы вора нашлись в Доках Короля Георга. Склад Компании «Линдан», номер 186. Говорят, он прячется там, надеясь дождаться британского корабля и уплыть на нем из Калькутты. Найди его раньше, чем отчалит этот корабль».
Снова начался дождь. Первые тяжелые капли с влажным плеском разбиваются о мутный водяной поток, шуршат по облупленной штукатурке стен. Толпа вокруг продолжает свое бесконечное шевеление, лишь некоторые укрываются пологами своей одежды. Маун Су продолжает свой путь. Стекающие по уродливому лицу водяные потоки бесследно исчезают в складках просторной рубахи.
Доки Короля Георга встречают его гвалтом множества глоток, перекрывающим даже шум дождя и работу портовых машин. Здесь еще больше людей, еще больше суеты, еще больше бессмысленного движения, выкриков. Лоснящиеся от дождя, худые, как жерди, портовые рабочие в одних только повязках на бедрах таскают тяжелые тюки и грубые ящики. Встречаются и белые – в чистой одежде, с выпрямленными спинами и мясом на костях. Они коротко выкрикивают указания, что-то отмечают в своих тетрадях, и недовольно морщатся, если местный подходит слишком близко. Многие из них носит военную форму.
маун Су движется сквозь доки, подобно призраку – абсолютно чуждый, а потому – невидимый. Чужие взгляды не задерживаются на нем.
Поиск нужного склада отнимает некоторое время, заставляя плутать в бесконечном лабиринте безликих построек, различимых только по выцветшим табличкам на английском. Наконец, нужный склад находится. Маун Су осторожно трогает дверь. Не заперта.
Внутри темно и пусто. Узкая полоска света, проникшая в помещение вместе с бирманцем, серой лентой ложится на грязный пол, засыпанный мелким, полусгнившим мусором – стеблями тростника, обрывками джута, деревянными щепками. В дальнем конце стоит несколько стеллажей, пустых, с обвалившимися полками. У стены рядом с ними различим скрючившийся на полу силуэт. Затхлый, тяжелый воздух обволакивает незваного гостя, когда он входит внутрь и аккуратно прикрывает за собой дверь.
Человек у стены слегка шевелится, стонет. Маун Су неторопливо подходит к нему, прислушиваясь к шороху одежды и сбитому, частому дыханию. Окончив путь, он приседает на корточки, так что лицо его оказывается напротив лица человека. В слабом свете, проникавшем сквозь щели в стене, мелким бисером сверкают капли пота на подрагивающем лице человека. Маун Су чувствует исходящий от его тела жар. Человек ранен или болен.