Доставайте оружие!
Эхом отдаются эти слова в голове. Несмотря на критичность сложившейся ситуации, на губах медленно появляется мрачная ухмылка, а в глазах разливается отчаяние. Безнадёжность. Оружие? О да, оружие у него было – правая рука скользнула в карман плаща, пальцы крепко обхватили немного влажную рукоять сокрытого там кинжала. Вот только оставался вопрос, сгодится ли хоть на что-нибудь этот ножичек против волков? Воображение тут же нарисовало стаю свирепых серых бестий с маленькими чёрными переполненными ненавистью глазами, оскаленные пасти, слюну, медленно стекающую с немного выдающихся вперёд клыков… Паника нарастала – слишком яркой была эта картина, слишком пугающей перспектива почувствовать на себе укусы дикой твари. Именно в этот момент Отто в полной мере осознал свою беспомощность – ему приходилось драться с людьми, бывало, даже убивать, но сейчас всё совсем иначе. Человеком управлял рассудок, он боялся кусочка заострённой стали, зажатого в твоих руках – он был осторожен, угрожал, медленно приближался. Совсем другое дело – зверь, обуреваемый слепыми инстинктами, переполненный яростью, ненавистью и бесконечной злобой. Зверь, который невзирая ни на что летит вперёд, которого не пугает холодная сталь, сверкающая в лучах восходящего солнца. Возможно, он поймёт, когда почувствует боль, испугается, отступит. Но скорее – его зубы вонзятся в твоё беззащитную плоть. Отто тряхнул головой, стараясь взять себя в руки. Если идти в бой с таким настроем, то можно считать, что он проиграл уже заранее.
Если разделитесь – умрете.
Разделятся он точно не собирался – медленно отступил к центру спешно создаваемого под мудрым руководством круга. Медленно извлёк из кармана свой нож, скользнул взглядом по зеркальному лезвию на котором кое-где остались багровые пятна запёкшейся крови. Он слишком хорошо помнил, чья это была кровь. С трудом удавалось перебороть отвращение, подавить желание зашвырнуть подальше в кусты проклятый кинжал. Мрачная улыбка всё ещё играла на губах Отто – тонкая ирония ситуация была доступна в полной мере сейчас лишь ему одному: нож, послуживший орудием хладнокровного убийства стал теперь единственным предметом, который способен спасти ему жизнь. О’Рейли молчал, с тревогой вглядываясь в тёмную громаду обступившего его со всех сторон леса, и старался забыть, что именно он держит в руке. Старался думать об этом, как о простом оружии, всего лишь одном из многих. Отто сам не знал, почему он сохранил именно этот клинок. Почему хотя бы не протёр лезвие. Скорее всего, хотел оставить как напоминание самому себе о совершённом злодеянии. Чтож, теперь выбора не оставалось.
Не возвращайтесь за мной и не ждите меня. Я сама вас найду на рассвете.
Она противоречила сама себе, эта беловолосая незнакомка. Говорила им держаться вместе, не разделяться ни в коем случае, а теперь сама в гордом одиночестве скрылась среди деревьев. Почему-то Отто казалось, что у неё куда больше шансов выжить, чем у любого из них, но всё равно никак не удавалось отделаться от смутной тревоги. Некоторое время он смотрел ей вслед, размышляя, не стоит ли отправиться туда же. Это было бы настоящим безумием, но, почему-то, именно такой поступок казался ему действительно правильным. И, быть может, он поступил бы именно так, если бы не мысль о волках, стремительно скользящих навстречу. Стычка с неведомым Ричардом волновала его куда меньше – он сомневался, что спутница действительно оказала им услугу, «взяв на себя» этого парня. А что если она просто спряталась, используя большое скопление людей как приманку, способную отвлечь хищников от её собственной персоны? Почему-то Отто казалось, что это было не так.