Сон повторялся снова и снова. Один и тот же жуткий кошмар. С каждым новым разом проклятое видение становилось всё реальнее, обрастая всё более красочными подробностями. Снова комната, залитая тусклым светом единственной свечи. Черноволосая девушка, доверчиво расслабившаяся в его объятьях. Он кричит, пытается предупредить, не дать совершить роковую ошибку. Но всё тщетно – снова удар, лезвие кинжала, по самую рукоять вошедшее в беззащитную плоть. Её глаза. Полные печали и боли. Неверия и непонимания. Какой-то до смешного нелепой детской обиды. Глаза, которые он не забудет уже никогда. Не в силах выносить этого взгляда, он раз за разом вонзает клинок в её тело, не в силах смотреть на алую кровь, хлеставшую из ужасных ран. «Прости…» - собственный голос слышится словно со стороны, хриплый и почти неузнаваемый.
Он хочет проснуться. Вырваться из оков кошмара, поскорее вернуться в реальность. Но всё бесполезно. С ужасом глядя на собственные руки встаёт, с ненавистью отшвыривает в сторону ненавистный кинжал. Кровь на руках. Символ. Напоминание. Дождь всё так же барабанит за окном. Словно ничего не случилось, всё также, как прежде. Но эту иллюзию, в которой легко спрятаться и забыться, тут же рассеивает вид скорчившегося на кровати обнажённого тела. Тишину, прерываемую лишь монотонным накрапыванием дождя, разрывает истерический смех. Ничего не произошло. Он понятия не имеет, что делать дальше.
На этот раз пробуждение вышло особенно внезапным – болезненный тычок под рёбра сопровождался соответствующим комментарием, произнесённым мелодичным женским голосом. Однако, даже несмотря на всё это, возвращение в реальность принесло долгожданное облегчение. Кошмар закончился, вновь отступил, скрывшись в ночной тьме. Отто, как это часто бывало с ним в таких случаях, счастливо улыбнулся не открывая глаз. Радость его длилась не дольше, чем одно мгновение. Ровно столько потребовалось измученному разуму мужчины, чтобы понять, что события, виденные во сне – не плод его больного воображения. Чтобы вспомнить, что он действительно это сделал. Убил. Единственного человека, с которым был счастлив.
Отто мог бы оправдывать самого себя, заявляя, что лишь ускорил неизбежное. Что рискнул, в надежде на лучшую участь. Отчасти, так оно и было – он понятия не имел, что произошло бы после того, как в его кошельке закончились деньги. Он постоянно думал над этим, но любой вариант, хоть сколько-нибудь связанный с действительностью, вёл к последствиям совсем не радужным. Даже если предположить, что она бы не бросила его, продолжила приходить, ей пришлось бы обслуживать других клиентов, чтобы хоть как-то заработать себе на жизнь. Этого он вынести не смог бы. Но легче от подобных размышлений всё равно не становилось.
Он действительно убил её. Но ради чего? Какой-то старой сказки? Отто много думал об этом, но так и не смог определить, в какой именно момент он лишился рассудка. Как можно отчаяться до такой степени, чтобы решиться на убийство? И не просто убийство – одной дело зарезать бродячего пса или бродягу на ближайшей помойке. Быстро, в темноте, даже не видя лица. Стараясь не слышать жалобных стонов. Нет, он убил хладнокровно. При свете свечи. Девушку, доверчиво засыпавшую в его крепких объятьях. Отто не понимал, как решился на это. Ненавидел себя и проклинал. Чувство вины тяжким бременем нависало над каждым мгновением его существования, превращая и без того нелёгкую жизнь в сущий ад. Впрочем, он был даже рад этому – в страданиях находил искупление. Слишком малодушный, чтобы всадить тот самый нож и себе в сердце, он предоставлял судьбе право наказывать себя.
Самым худшим было то, что ничего не произошло. Сказка развеялась в одно мгновение, идея, придававшая силы, испарилась. Он вдруг снова стал человеком, запертым в одной комнате с орудием убийства и ещё тёплым трупом. Отто не смог бы ответить, чего он ждал – быть может, портала, возникшего из пустоты… Но одно оставалось ясным – он ждал чего угодно, но только не отсутствия чего бы то ни было.
Закончив утренний сеанс ежедневного самобичевания, Отто открыл глаза. Вместо привычного потолка его комнаты в таверне, его взору предстали кроны деревьев и капли дождя. Мужчина резко сел, оглядываясь по сторонам и не имея ни малейшего понятия, как он здесь оказался. Сырая, промокшая насквозь одежда раздражала, порождая желание поскорее добраться до места, где есть камин и крыша. Накинув капюшон, хоть немного помогавший от падающей с небес влаги, он заметил, что не один. Прямо над ним возвышалась беловолосая девушка – судя по всему, обладательница мелодичного голоса и инициаторша «пробуждающего пинка». Наверное, она что-то говорила. Погружённый в собственные мысли, Отто не слышал её слов. Он медленно и осторожно поднялся, боясь вновь упасть, потеряв равновесие. Его мало интересовали люди вокруг – скользнул безразличным взглядом по чернокожему мужчине, проявлявшему излишне назойливое внимание к ещё не пришедшей себя женщине, по человеку, выкрикивающему слова на неизвестном языке, по крепкому парню, который уже успел подняться на ноги. Кто они, как здесь оказались? Разве это важно? Отто считал иначе.