- Не понял!
- Потому что дурак - Подытожила Агьану и окончательно прекратила разговор. А о чем с дураком разговаривать то?
К тому же нашлись у нуш заботы поважнее, дурака-чужака. Агьану вдруг почувствовала странный запах ноздрями шх’ьедербегшенушу. Запах от которого противно заныло в желудке, а зубы заклацали от страха. Мерзкий запах. Недобрый. Запах братца Нокки... нет, просто Нокки, жирной крысы из крысиного города, жравшего отбросы, убивавшего слабых и погибшего как трус. Нет у Агьану ничего общего с Ноккой, потому что нету больше тела рожденного и вскормленного его матерью, нету нуш что боялась и ненавидела его в детстве, нету у Агьану ничего общего с Ноккой, кроме горстки воспоминаний и те не её.
Но запах есть. И запах заставляет Агьану вздрогнуть от страха и омерзения.
Тут нуш вновь слышит слова (мысли?) Драгына и отвлекается на них. Почти с радостью отвлекается. Агьану страшно думать о мертвом брате, сколько бы она не пыталась доказать себе обратное. Поэтому убедить себя что запах ей только мерещится и что нельзя отвлекаться, отдавая новорожденную шх’ьедербегшенушу во власть чужаку ей удается легко. Тем более что Драгын и правда далеко зашел. Думает если он внутри её тела, внутри её разума, значит он может не боятся шх’ъедербегну? Так быстро забыл что был крысой? Или может думает что он сам теперь шх’ъедербегну и значит может обманывать себе подобных? Глупый чужак. Агьану посмеялась бы, не будь она к нему теперь привязана.
- Он тебя от нас избавит! Да! И на вопросы твои ответит! Да! Давай быстрее к Раху!
- Дурак, ты совсем дурак? Что ты себе думаешь? Не смей! - Агьану хотела было сказать что-то еще, но поняла что шх’ьедербегшенушу тоже их слышит. Беда.