Ричард, без тени стеснения максимально комфортно устроившийся на заднем сиденьи роскошного автомобиля, лениво скользил взглядом по неторопливо проплывавшим за окном постройкам аэропорта, целиком погружённый в собственные мысли. Шикарная встреча, организованная для него, конечно впечатлила и приятно порадовала мужчину, но всё же не смогла заставить его отбросить в сторону бесчисленные попытки угадать, что же всё-таки скрывается за напускным, расслабляющим внимание лоском. Из глубин памяти непроизвольно поднимались воспоминания двухнедельной давности, заставляя деятельный разум Каллахана вновь и вновь подвергать произошедшее тщательному осмыслению и анализу...
***
Дождь, беспрестанно барабанящий за окном. Небо, периодически озаряемое ослепительно яркими вспышками молний. Оглушительные раскаты грома, неизменно следовавшие вслед за ними. Пустая квартира, в которую он вновь вернулся после тяжёлого рабочего дня - ещё одно громкое дело было раскрыто и на смену оживлению, всегда сопровождавшему интересное расследование, пришло неизбежное опустошение. Ричард действительно наслаждался самим процессом, отдаваясь без остатка каждому делу, которое ему поручали, находя себя в своей работе. Подобный подход, безусловно, оказывал колоссальное влияние на продуктивность деятельности Каллахана, но, вместе с тем, неизбежно способствовал образованию томящей пустоты после достижения каждого успеха. Эта пустота, восполнить которую могло лишь новое преступление, стала такой же неотъемлемой частью жизни Ричарда, как и азарт, будоражащий кровь при обнаружение каждой новой улики. Эти особенности дополняли друг друга, являясь двумя сторонами одной монеты, словно наркотик - вслед за безграничным блаженством, даруемым подобным веществом, наступал отходняк, жёсткий и суровый.
Каллахан уже давно осознал это, смирился и научился преодолевать. Но сегодня было особенно плохо. Наводящий тоску ливень, угнетающая тишина, книга, которая совершенно не хотела его увлекать - все эти факторы складывались вместе, образуя конденсированную атмосферу отчаяния и безысходности. Одиночество было постоянным спутником Ричарда - мальчик из трущоб, долгое время презираемый всеми своими сверстниками, вырос и стал взрослым мужчиной, но так и не научился до конца доверять людям. Но наступали моменты, когда оно становилось особенно невыносимым. Впереди ждала лишь холодная постель, приготовленные на скорую руку ужин и очередная ночь, проведённая в бессонных стенаниях на кровати, которая вдруг покажется необычайно жёсткой и неудобной. Внезапно для себя самого он обнаружил, что сил выносить это сегодня не было совершенно. Отложив в сторону пресный роман, мужчина напоследок отхлебнул обжигающе горячего чаю и поднялся с кресла, сбросив с себя небольшой плед.
Ричард, более не раздумывая и не сомневаясь, направился в коридор, к одиноко стоящему на небольшом столике телефону с вполне ясной и определённо целью набрать столь хорошо знакомый ему номер. Этой ночью он не будет один. Позвонит ей, извинится, будет умолять простить. Она послушает. Поймёт. А потом, он накинет плащ и сорвётся в ливень и ночь. Подальше отсюда, в постель, куда более тёплую. Этой ночью он не будет один. Только не сегодня. Протянутая было к трубке рука замерла на полпути - в тишине пустой квартиры раздалась резкая трель телефонного звонка, а сам аппарат едва заметно завибрировал. Он не верил в то что это она, но надеялся от всей души, уповая на то, что не ему одному невыносимо одиноко этим дождливым вечером.
Это была не она. На том конце провода раздался женский голос, приятный и мелодичный, но, к сожалению, не тот. Впрочем, слова, сказанные леди Уинстон-Роджерс почти сразу же заинтересовали Ричарда, заставив детектива внутри него воспрянуть ото сна. Новое дело - усталость и подавленность испарились в одно мгновение. Собственная недавняя слабость теперь казалась нелепой и бессмысленной. Каллахан тут же заинтересовался поступившим предложением - имя нанимательницы было на слуху, сумма баснословной, а в отделе как раз угрожало наступить выводящее из себя затишье. Тут же дав своё согласие, Ричард спокойным и деловым тоном уточнил ряд интересующих его деталей, не выпытывая, впрочем, ничего сверх необходимости. Он прекрасно понимал, что когда придёт время ему сообщат всё, что посчитают нужным. А если леди Уинтворт что-то захочет утаить или сохранить в секрете, то никакие вопросы не заставят её изменить своего решения - Каллахан был профессионалом и знал, что бывает информация, которую нужно узнавать из особых источников. Вежливо попрощавшись, он положил трубку на рычаг и остановился, прислонившись к стене прихожей. С окончанием разговора развеялась и иллюзия присутствия - Ричард вновь оказался один в пустой квартире. С сомнением и надеждой взглянул на диск телефонного аппарата, заветные цифры номера вновь всплыли перед глазами. Всего одна ночь. Завтра всё изменится. Он справится. Тяжело вздохнув, Каллахан вернулся в кресло, предоставляя роману ещё один шанс. Телефон не звонил.
***
Машина остановилась, заставив, тем самым, Ричарда вернуться в реальность. Здесь дождь не шёл, сквозь просветы в слое затянувших небо туч пробивались ослепительно яркие лучи заходящего солнца. Распахнув дверь и выбравшись из автомобиля, мужчина надел на голову свою любимую шляпу, являющуюся неотъемлемым элементом его личного стиля. Окинув восхищённым взглядом новенький моноплан, он тут же удостоил своим вниманием остальных прибывших, которые выгружались из машин, практически идентичных той, что доставила его сюда. Конкуренты? Компаньоны? Очень скоро всё станет ясно. Коротко кивнув в ответ механику, Каллахан проследовал в указанном направлении, вскоре оказавшись в ангаре, угол которого был оборудован и обустроен со стилем, резко контрастирующим с общим интерьером огромного помещения. Впрочем, первым он не был - около столика уже стояли двое, девушка, весьма привлекательной наружности и мужчина в деловом костюме. Ждать Ричард не любил - сразу же опустившись в одно из роскошных кресел, он извлёк из кармана портсигар, выуживая оттуда недешёвую папиросу. С характерным щелчком сработала зажигалка, подпалив кончик сигареты и позволив, тем самым, мужчине как следует затянуться. На остальных он посматривал с интересом, вежливым, но уж точно не навязчивым или тем более вызывающим.