Накатило сильнейшее ощущение зашкаливающей нереальности последних дней и минут. Кружился перед глазами калейдоскоп безумных поступков, которые в итоге привели Брандона Лерратона на эту заснеженную равнину. Позади остывали, дымясь, руины одного из наиболее неприступных замков Вольных Просторов. А впереди стояла та единственная, ради которой и затевалась вся эта идиотская эпопея. Не с самого начала, конечно – король прекрасно знал, что сперва на погоню его толкнули чувства ярости и обиды. Но после, в пути… Кажется, он в конце концов осознал то, что в последние годы по каким-то причинам не замечал.
А сейчас… Он смотрел в глаза Ирвен и, вопреки ожиданиям, пусть и наивным, не находил там даже подобия понимания. Наконец Лерратон начинал постигать всю глубину совершённых ошибок. Его погоня, весь этот чёртов поход… Катастрофа.
Брандон вдруг почувствовал себя чудовищно одиноким и всеми покинутым. Остались далеко позади стены дворца, где ему кланялись сотни слуг и солдат. Он предал свой народ, покинул Аэдвер в едва ли не самый тёмный для страны час. Он не мог даже спокойно смотреть в глаза уцелевшим солдатам – осознавая, насколько бессмысленной была гибель их друзей и товарищей. Мёртв придворный маг – чародей, которого в редкие минуты одиночества король привык называть своим другом. Не пережил побоища даже Бертран – капитан его личной гвардии, успевший стать за годы безукоризненной службы родным и привычным. И, в конце концов… В своей слепой ярости и жажде возмездия… Лерратон собственными руками прикончил своего лучшего друга. Мунлайта. Единственного человека, которому долгие годы всецело мог доверять. Единственного человека, который не боялся говорить правду прямо в глаза королю.
И ради чего? Во взгляде Ирвен Брандон не видел прощения. Ему казалось, что он чувствует чистую ненависть, которая прячется в глубине янтарных озёр за стеной стремительно застывающих слёз.
Он должен был поступить совсем по-другому. Как подобает настоящему королю. Отвернуться и отпустить. Утопить собственные уязвлённые чувства в вине. Впрочем, уже слишком поздно что-то менять. Нет смысла жалеть себя и сокрушаться о совершённых ошибках.
Хлопья снега планировали вниз нарочито медленно и неторопливо. Сгорали, соприкасаясь с горячей кожей на лбу и щеках, оседали пунктиром на гриве иссиня-чёрных волос. Впервые за долгое время Брандон не мог позволить себе попросту отшутиться. Не мог отмахнуться, по обыкновению, от проблемы. Должен был заставить себя говорить.
- Ирвен, - хриплый шёпот короля легко заглушил очередной порыв пронзительно завывавшего вокруг ветра.
Он не успел закончить мысль, не смог даже завершить предложение – вовремя заметил, как соскальзывает с седла тело девушки. Коротко выругавшись, бросился вперёд – подхватил обмякшую Ирвен, наконец, впервые за чертовски долгое время, заключая её в объятия и не позволив той упасть прямо в снег.
Лераттон рухнул на колени, крепко прижимая к себе хрупкое тельце – ему казалось, что он ощущает замедлившееся сердцебиение девушки даже сквозь холодную сталь нагрудной пластины доспехов.
Всё вдруг стало понятно и просто. На мгновение Бран даже ощутил себя настоящим героем. Тем, кем мечтал стать ещё с самого детства. Приоритеты оказались расставлены сами собой. Он не заметил кинжала, который выскользнул из пальцев Ирвен и исчез в зарослях травы, уже немного побелевшей от снега.
Мир затуманился – сделался вдруг размытым и каким-то нечётким. Сперва Лерратон вовсе не обратил на это внимания, но позже с искренним удивлением обнаружил, что теперь его собственные глаза застилают горячие слёзы. Он оплакивал друга. Он радовался победе. Сморгнул их, радуясь, что никто не мог видеть. Поднялся.
Могучая фигура короля казалось ещё более огромной в сравнении с крошечной девушкой, которая покоилась у него на руках. Сверкающая броня Лерратона покрылась гарью и запёкшейся кровью. Волосы спутались, насквозь промокли и больше не развевались под воздействием порывов равнинного ветра. Но он улыбался. Словно точно знал, что последует дальше.
Когда Ирвен очнётся, этот замок уже останется далеко позади.
- Подготовь всё. Мы едем домой, - на ходу бросил король одному из солдат, что истуканами застыли возле ворот.
Она не захочет видеть это место таким. Разграбленным, опустошённым. Теперь Верденберг стал призраком, братской могилой. Призраком, хранящим в себе слишком много воспоминаний.
В побоище каким-то чудом уцелела карета. Лерратон распорядился запрячь в неё лошадей. Он не хотел здесь задерживаться ни на минуту дольше необходимого. Выжившим и своевременно сложившим оружие защитникам замка был дан простой выбор – убираться восвояси или присоединиться к изрядно потрёпанной армии короля.
Брандон усмехнулся, заметив в толпе бритый череп наёмника. Подумать только, сколько сегодня полегло хороших людей… А этот продажный выродок не получил за схватку ни единой царапины. Высшей справедливости нет. Существует только справедливость земная.
- Ты получишь своё золото, - с отвращением отмахнулся от солдата удачи.
У Брандона не было ни времени, ни желания копать могилы в мёрзлой земле. Руины Вердена станут погребальным костром и для его людей, и для отважных защитников.
Солдаты и добровольцы работали быстро, складывая тела в огромную кучу на главном дворе. Ирвен была аккуратно уложена в уже выведенную за ворота карету. Приходить в себя девушка пока не спешила – Брандон считал, что это лишь к лучшему.
Его солдаты, конечно, устали. Изматывающий марш-бросок, изнурительный штурм. Истощение не только физическое, но и эмоциональное. Но никто сегодня не жаловался. Все хотели убраться как можно быстрее из этого проклятого места.
Лерратон стоял посреди двора и задумчиво наблюдал, как стремительно растёт гора из тел жертв этой мимолётной войны. Лорда Мунлайта уложили последним. Отдельно от остальных.
- Прощай, Уил.
Бран махнул рукой, предоставляя людям с факелами возможность взяться за дело.
Столп чёрного дыма клубился над замком, пока королевская колонна медленно ползла на юг по единственной туда ведущей дороге. Вьюга усиливались. Наступали ранние холода, столь свойственные далёкому северу.