Чернокнижник больше не смотрел ей в глаза, словно чего-то стыдясь. Осознавая собственную вину и, возможно, раскаиваясь. Понимал, быть может, как выглядит со стороны ситуация. Или просто ему немыслимо больно было чего-то просить. Уголки губ приподнимаются в мрачной ухмылке – он, не отрывая от груди руку, хрипло говорит в ответ на озвученные девушкой обвинения:
- Я уже помог тебе, - долгая пауза. Слишком долгая. Здесь неуместная. – Теперь ты можешь контролировать это. Безусловно, не в совершенстве, но… Твои способности уже не смогут освободиться и тебя уничтожить. Эви, пойми, тебя ничто здесь не держит, ты можешь уйти…
Она продолжает. Обвиняет. Теперь Архарон лишь молчит. Возможно, хочет что-то сказать, но уже попросту не решается.
- Нет, - в конце концов всё-таки отвечает он. – Это не так.
И ничего больше. Ни оправданий, ни объяснений. Молча смотрит, как мечется по шатру Эви, вновь встречаются на несколько мгновений их взгляды. Когда она подходит ближе, он отстраняется – совсем немного, возможно, непроизвольно. Резким движением обхватывает запястья девушки, мешая ей прикоснуться к своей голове. Смотрит в глаза исподлобья, со страхом и зло. Слушает.
- Ты действительно хочешь знать, да? – вздыхает. И сам прижимает её ладони к вискам.
Колдун, чернокнижник. Последователь наиболее тёмных и зловещих магических дисциплин, за одно знание о нюансах которых Гильдия Магов карает пожизненным изгнанием и полной блокировкой всех сил. Обладающий способностями, границы которых лежат далеко за гранью воображения самого архимагистра. Он позволяет ей это сделать. Поток воспоминаний устремляется навстречу открытому сознанию девушки.
Чувствуется, что ответ на вопросы Эви скрывается не только за закрытыми дверями, но и за бездной ушедшего времени. Чародей направляет её, пытается выстроить из обрывков собственных мыслей историю, понятную и хронологически правильную.
Получается плохо. Рвутся на свет секреты из самых тёмных углов, выползает всё то, чего он стыдится и пытается скрыть. Теперь Эви внутри, по ту сторону границы, которую может воздвигнуть ради защиты чужое сознание. Все стены здесь – иллюзорны. Скорее декорации, чем преграды, на самом деле способные что-либо скрыть.
- Тогда смотри, - хриплый голос доносится словно сквозь толщу воды.
Чёрная магия. Воплощение зла в официальной версии Гильдии. Нечто чуждое, мерзкое, безумно порочное. Выжечь заразу с земель Альянса. Стереть память о великих колдунах прошлого со страниц мироздания. Такова политика Гильдии Магов – единственная и не знающая компромиссов.
Мало кто знает, что так было отнюдь не всегда. Узкий круг избранных хранит тайну о том, что всего несколько веков назад запретная магия была распространена повсеместно. Её использовали, ей обучали – без тени стыда или страха. Ведь это искусство открывало новые грани дарованных от природы способностей. Многократно преумножало могущество чародеев.
- Ты ведь наверняка слышала о легендарных героях ушедших эпох? О волшебниках, которые в одиночку одолевали целые армии? – снова голос. Словно сквозь вату.
Все слышали. И, как правило, никто не задумывался. Раньше жить было лучше. Трава была зеленее, эльфы добрее, а маги – могущественнее. Это казалось чем-то вполне понятным. Разумным, не требующим уточнений и лишних вопросов.
Истинная причина скрывалась в другом.
- Теперь ты догадываешься.
Сквозь стройную канву повествования Архарона прорывается нечто иное. Незваный гость. Одно из личных воспоминаний. Не из тех, что прочитал совсем юный ещё чернокнижник в древнем фолианте, уцелевшем каким-то чудом в годы великой чистки.
В юноше, бредущем почти вслепую по весеннему лесу, узнаётся не без труда нынешний император. Статный и стройный, на вид – лет всего двадцати, он ещё не приобрел в глубине голубых глаз знакомые Эви боль и обиду. Манера держаться выдаёт в нём самоуверенность. Талант и амбиции. Один из лучших учеников Гильдии, в своих способностях уже сейчас превзошедший многих преподавателей. Маг сильный, маг чрезвычайно многообещающий. Уже сейчас многие пророчили в будущем ему должность архимагистра – для своих лет этот парень добился действительно многого, успехи его впечатляли.
Бредёт куда-то, продираясь буквально сквозь густые кусты. Нисколько не жалея собственной мантии. Синей. Откуда-то к Эви приходит уверенность. Цвет факультета алхимии.
Постепенно девушка понимает, что ведёт к цели молодого ученика. Мелодия тихая, но до боли знакомая. Композиция, призрак которой преследует этого человека на протяжении бездны прожитых лет. Но откуда-то девушка знает, что именно сейчас он её слышит впервые. Что именно здесь всё действительно началось.
Скрипка поёт безумно красиво. Грустно. И, с каждым шагом, всё ближе и ближе.
Воспоминание сменяется благодаря мысленному усилию Архарона.
Вот он сидит в своей комнате, на обычной кровати. На пару лет старше. Встревоженный и воодушевлённый одновременно, но по-прежнему относительно жизнерадостный. За окном – кромешная тьма. Юный маг пытается читать ветхий свиток при пляшущем свете одинокой свечи. Письмена на бумаге отчасти стёрлись, местами текст сделался неразборчивым… Но оставшегося было вполне достаточно для того, чтобы уловить общий смысл.
Война. Разрушительная, но, при этом, наиболее стремительная среди произошедших когда-либо. Война магов, схлестнувшихся в смертельной схватке друг с другом. Всего два века назад. Почти тогда же, когда грянула чистка.
Адепт буквально впивается глазами в выцветший текст, пересохшие губы шёпотом повторяют прочитанные слова. Ученик читает о войне, которой никогда не было. О войне, все сведения о которой бесцеремонно вырезали из истории победители. О войне, о которой теперь не знает совершенно никто за исключением круга хранителей. Ожесточённая схватка между двумя группами чародеев, оставившая после себя тела и пожары… Продлившаяся всего несколько часов, она в несколько раз уменьшила количество входивших в состав Гильдии магов.
Никто об этом даже не слышал. Чтобы скрыть собственную вину, спрятать совершённые прежде ошибки, чародеи провели наиболее грандиозную чистку за всю историю человечества. Стирая, как выяснилось, не только источники, упоминавшие запретную магию. Но и любую информацию о забытой войне. Подумать только, Гильдия просто вырезала из воспоминаний людей сведения о совершённой ими ошибке. Устрашившись возможных последствий. Узрев оставшиеся разрушения и количество отнятых жизней. Они испугались себя. Того, на что способная чёрная магия в определённых руках.
Было принято решение вовсе от неё отказаться. Стереть любые упоминания, исключить малейшую возможность повторения ситуации. Ввиду полной монополии Гильдии, ввиду полного отсутствия внешней угрозы… Такое решение казалось им правильным. Единственно верным.
Восторг стоял в глазах дорвавшегося случайно до подобных знаний ученика. О, он искал, рылся в библиотеке, но не рассчитывал на самом деле там что-либо обнаружить. Не думал, что чистильщики могли упустить что-то прямо под носом. И вот, подтверждение. Они были правы. Перед молодым учеником только что приоткрылась завеса, скрывавшая от мира едва ли не главную тайну Гильдии Магов. Он просто обязан рассказать это. Они наверняка будут просто в восторге.
И снова череда незваных воспоминаний, проникновения которых Архарон тщетно пытался не допустить.
Старое кладбище, утопающее в полуночном тумане. Тёмными силуэтами маячат вокруг кресты и надгробия. Безмолвие прорезают слова забытого века назад языка – чародей в чёрной мантии и сам не верит в возможный успех. Пристально вглядывается. Он изменился. Годы прошли. Глубокие тени залегли под глазами, мрачная решимость отпечаталась на всё столь же спокойном лице.
В центре пентаграммы – исполинская туша. Покрыто витиеватым узором татуировок мускулистое тело. Вихри тёмной энергии пронизывают пространство, магия древнего ритуала вливается в чудовищный труп. Тот вздрагивает, подаёт первые признаки жизни. Торжественная улыбка на губах некроманта.
Череда не слишком понятных для Эви образов и ассоциаций. Вождь Орды. Дробь барабанов. Жалкая марионетка в руках колдуна ведёт за собой свободный народ. Смерть, разрушения. Пламя пожаров. Отчаяние в глазах количественно уступавших защитников. Дезертирство и героизм. Безысходность.
Небольшая таверна. Девушка-официантка, с восхищением взиравшая украдкой на импозантного чародея. Он делает вид, что не замечает, но на самом деле прекрасно всё видит. Всего лишь странник, случайный прохожий в глухой деревушке. Он сожалеет. Мысленно просит прощения за то, что случится с ними всеми потом.
- Да как ты не понимаешь, Рел, - всё тот же юноша. Воспоминания хаотично скачут от одной точки к другой.
Вот Архарон, по-прежнему ещё ученик, что-то доказывает своему однокурснику – серьёзному на вид беловолосому пареньку.
- Эта магия открывает такие возможности… Просто поверь мне, я покажу. Ты же знаешь, ты же читал. В ней нет ничего плохого. Всё не так, как нам всегда говорили.
На лице собеседника Архарона вовсе нет того же восторга. Испуг, опаска, сомнение.
- Это неправильно, - мямлит он, стыдливо опуская глаза. – У нас будут неприятности.
Архарон… Эви вдруг понимает, что в то время этого имени ещё не существовало. Он же, напротив, полон уверенности и энтузиазма. От природы лидер, пытается склонить к своей точке зрения и куда более скромного друга.
- Да ладно тебе, Ройс! Ты ведь даже не пробовал. Такие возможности… Это просто великолепно. Я покажу.
- Нет! – испуганно вскрикивает мальчик, округлив глаза. – Нет, я не могу, извини…
Архарон устало вздыхает, проклиная треклятую нерешительность.
Ройс отшатнулся, вскочил и, не переставая ошеломлённо трясти головой, ломанулся из комнаты прочь. Будущий император с тревожной улыбкой смотрел ему вслед. Он не сомневался, что друг вернётся. Остынет, обдумает всё как следует, и вернётся. Не в первый раз, он хорошо знает Ройса. Тот всегда возвращался. На него всегда можно было положиться. Он ничего никому не расскажет. Конечно же нет.
Эви чувствует, что Архарон оставил попытки хоть как-то контролировать поток собственных воспоминаний. С отчаяньем обречённого просто позволил всему этому беспрепятственно хлынуть наружу.
К общей гамме эмоций прибавилась боль. Гнев. Злость и обида. Отчаянье.
Голоса магистров Гильдии. Полные идиотской торжественности, величественные и непреклонные.
Трое предстали перед верховным судом.
- Изучение запретных искусств, известных как чёрная магия и магия крови. Обучение других этим отвратительным дисциплинам. Использование тёмной магии для проведения различного рода омерзительных ритуалов, - с плохо скрываемым презрением пожилая женщина зачитывает список совершённых обвиняемой преступлений. В глазах собравшихся в холле Гильдии чародеев только лишь осуждение.
Архарон замер, опустив голову. Изредка осматривается. В поисках сострадания и поддержки. Тщетно. Ему хочется говорить, хочется отстаивать свою точку зрения. Доказывать собственную невиновность. Но он молчит. Напуган до смерти. Бешено колотится сердце в груди. Застыл в ожидании грядущего приговора.
- Наши законы на этот счёт однозначны, - продолжает магистр Арелла, глядя прямо в лицо первой из трёх обвиняемых.
На лице представшей перед судом старушки – бесстрастная маска. Недоверие. Попытка сохранить остатки достоинства. Сетка глубоких морщин обрамляет изумрудные глаза женщины, на которую общественность навесила уже определённый ярлык. Кровавая ведьма. Растлительница. Едва ли не прокажённая.
Архарон знал её. Хорошо знал эту добрую женщину, использовавшую свою древнюю силу исключительно на благо людей. Считалась местной знахаркой. Целительницей, услуги которой могли позволить себе все жители Оретана, а не только те, у кого хватало денег на безумно дорогостоящих медиков Гильдии.
- Будьте вы прокляты, - дрожащим голосом произносит она. – Вы все…
Архарон с ней согласен. Он ищет усиленно лишь одно лицо в этой толпе. Регулус Ройс.
Прячется где-то. Не хватило смелости прийти и взглянуть обречённым в глаза напоследок.
- Смертная казнь, - продолжает Арелла, знаком давая отмашку двум рослым мужчинам в мантиях алого цвета.
- Будьте вы прокляты, - повторяет раз за разом одними губами старуха, пока её ведут смерти навстречу. Палач, неуместная плаха – показательная расправа, призванная устрашить возможных последователей.
Архарон до последнего не верит, что это на самом деле произойдёт. Вплоть до тех пор, пока лезвие топора не обрушивается на дряхлую шею. Его мир в считанные часы перевернулся с ног на голову. Хаос в мыслях, животный практически ужас.
- Анита Олтон. Вы обвиняетесь в… - тут же заводит вновь свою песню магистр Арелла.
Архарон бросает на девушку рядом затравленный взгляд. Её запястья сковывают те же оковы из адамантия. Они не смогут, они не посмеют. Всё кончено, ведьма устранена. Анита тоже смотрит на него. Ей тоже страшно.
В голове теперь ватная тишина. Зрение теряет обычную чёткость, слёзы застилают глаза.
- За знание запретных школ и неоднократное использование этих знаний наказание чётко определено законами Гильдии. Смертная казнь.
Архарон чувствует, как подгибаются ноги. Видит, как ошарашена девушка, стоящая рядом. Использование магии крови. Конечно. Такого они не прощают.
- Нет, - шепчет он одними губами. – Пожалуйста, только не это.
Анита молчит. Он почти не видит, как подводят девушку к плахе.
Всё обмирает внутри. Её улыбка стоит по-прежнему перед глазами. Воскресает в памяти мелодия, которую печально наигрывает одинокая скрипка в дебрях веларийского леса. Всё началось именно там, в проклятом лесу. Когда он набрёл на прекрасную исполнительницу, исполнявшую свой номер посреди ничем не примечательной поляны. Всё началось тогда. Разговор, знакомство, симпатия. Немногим позже он познакомился с матерью девушки – знахаркой, жившей вместе с дочерью в уединённой хижине на опушке. Узнал их секрет. Он во всём виноват. Только лишь он.
- Стойте! – кричит Архарон, с мольбой взирая снизу вверх на неумолимую чародейку Ареллу. – Я всё расскажу, вы не знаете фактов… Она не виновата…
Пожилая женщина в ответ улыбается. Высокомерно, с низменным добродушием. Покровительственно.
- Мой мальчик…
Не к месту Архарон вспоминает, что она всегда называла его именно так. На занятиях по алхимии неизменно ставила в пример группе, предрекала блестящая будущее и неустанно расхваливала колоссальный потенциал. И по этой улыбке уже понимает, насколько безнадёжно его положение.
- Не беспокойся. Я не позволю этим ведьмам тебя и дальше использовать. Не бойся, всё хорошо, - как же хочется стереть эту мерзкую улыбку с её лица.
Отчаянье. Безнадёжность. Удар палача.
- За знание и изучение запретных искусств может быть только один приговор. Полная блокировка магической силы и пожизненное изгнание с территории объединённых земель.
Ему всё равно. Архарон. В переводе с языка древних – демон возмездия. Он хотел говорить, но не мог вымолвить ни единого слова. Хотел кричать, что тоже не стесняясь использовал чёрную магию. Хотел заставить палача снова пустить в дело топор. Но что-то мешало. Ком в горле. Ненависть. Отвращение при виде сотен торжественных лиц.
Он клялся. Он обещал. Сквозь слёзы, за неимением альтернативы – шёпотом, себе самому. Что найдёт способ обойти чистку памяти. Избавиться от налагаемой лично архимагистром блокировки магических сил. Вернётся. И заставит о многом их всех пожалеть.
Эви выбросило наружу резко, слишком резко. Архарон разорвал их связь на этот раз куда более грубо. Бесцеремонно. Отбросил её руки, поморщившись, резко поднялся.
- Теперь ты всё знаешь, - хрипло проговорил. – Всё.
И, больше не дожидаясь ответа, двинулся по направлению к выходу из шатра.