Он наблюдал за её метаниями – спокойно и терпеливо. Не пытаясь убедить, не произнося больше не единого слова. Внешне казался совершенно спокойным, лишь печаль по-прежнему плескалась в его глазах небесного цвета. Глядя на этого мужчину сейчас несложно было понять, что он практически полностью уверен в грядущем отказе. На лице появилось настоящее удивление, когда Эви в конце концов дала ответ.
- Это моя война, - опустив глаза почти шёпотом проговорил Архарон. – Только моя.
Маг устало откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза, массируя виски тонкими пальцами. Чувствовалось, что ему нравится здесь находится. В шатре тепло и уютно, в шатре его не окружают сотни льстивых приспешников. Здесь от него не требуется быть властным и самоуверенным императором. Здесь никто не хочет при первой удобной возможности всадить кинжал ему в спину. По крайней мере, он изо всех сил хотел в это верить.
- Эви…
Называла ли девушка хоть раз своё имя за время непродолжительного знакомства? Необходимо ли это вообще после столь тесного телепатического контакта?
- Конечно, ты не обязана идти туда.
Чародей тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Прошли годы с того момента, когда ему в последний раз приходилось кого-то о чём-то просить.
- Скажу честно, я понятия не имею, почему ты решила остаться. Но кое о чём ты в любом случае должна знать.
Архарон словил себя на мысли, что и сам толком не знает, почему до сих пор находится здесь. Почему впервые за долгие годы открывается постороннему человеку. Да ещё этой девушке, практически ему незнакомой. Но что-то особенное было в этом моменте. Не надежда на помощь, не она совершенно. Предчувствие, что его изрядно затянувшаяся история подходит к своему логическому завершению. Приготовления завершены, все карты открыты. Завтра он пойдёт штурмом на Эредин, завтра вновь взглянет в глаза своему единственному истинному врагу.
И маг не знал, хватит ли у него сил одержать в этой схватке победу. Имеет ли смысл продолжать цепляться за жизнь после достижения поставленной перед собой много лет назад цели.
- Завтра я могу уже не вернуться, - он грустно улыбнулся, вновь с каким-то фатализмом взглянув в глаза девушке. – Я не смогу в одиночку противостоять объединённой силе Гильдии Магов. Теперь не смогу. Не беспокойся, лошадь, деньги… Я оставлю соответствующие распоряжения.
Он снова замолк.
- Ты можешь помочь.
Слова… Они постоянно всё усложняют.
Архарон вновь осторожно коснулся руки девушки. Приоткрывая для неё собственные воспоминания. Осторожно, не позволяя просочиться наружу ничему лишнему.
Ночь, крики, лязг стали. Тёмная вода равнинной реки. Солдаты в чёрных доспехах, рёв тревожного рога. Вспышки молний отнюдь не естественного происхождения. Сигнальные огни, что по цепочке загораются на установленных вдоль берега маяках.
Пехотинцы переправляются, бредут по пояс в холодной воде. Деревянная крепость возвышается над рекой тёмной громадой. Он был там – маг в развевающихся на сильном ветру чёрных одеждах. Девушка смотрела его глазами на мир, слышала мысли, чувствовала монолитную силу, что струилась беспрестанно в крови. О таком могуществе она не могла никогда мечтать. Магия Архарона не шла ни в какое сравнение с её собственной. Она видела крошечные фигурки в разноцветных мантиях, что метались панически на том берегу. Но её, как и в тот момент чародея, это совершенно не волновало. Она чувствовала каждую крупицу энергии в окружающем пространстве, она обладала силой достаточной, чтобы сворачивать горы. Чтобы подчинять своей воле ярость стихий. Тёмные щупальца пронизывают твою кровь, созданные лишь усилием твоей воли метеориты несутся к земле, прорывая густой слой стальных облаков.
Объятые огнём камни врезаются в крепость, сминают людей на другом берегу. Ты забываешь почти обо всём, ты упиваешься собственной мощью… В сердце твоём горит пламя возмездия.
Двенадцать боевых магов Гильдии на другом берегу. Они слабее, о них можно ненадолго забыть, не воспринимать вовсе всерьёз. И Эви со всей ясностью понимает, что Архарон просчитался. Единственный концентрированный удар – направленный луч, объединивший в себе силу двенадцати, прорезает кровавую тьму. Пробивает наспех воздвигнутый щит. И взрывается мир чудовищной болью.
- Я заигрался, - слышит девушка голос чародея откуда-то издалека. – Сложно должным образом контролировать эту силу. Практически невозможно.
По интонациям чувствуется, что даже сейчас ему до крайности больно. Видения сменяют друг друга – глаза застилает кровавая пелена. И всё-таки Эви понимает, что она чувствует лишь многократно ослабленную тень того, что пришлось пережить имперскому чародею.
Возвращаются вновь своды шатра.
- В своей жизни я совершал ужасные вещи, но…
Архарон побледнел, хватаясь за грудь. Вспышка вернувшейся боли в одно мгновение сминает барьер. Сдерживаемые его волей воспоминания потоком устремились наружу.
Утро. Палатка. Ужас, вызванный видом оставшегося на груди ожога. Рана магического происхождения и не думала заживать – кровоточила постоянно, причиняя неимоверную боль. Лучшие лекари оказались бессильны, не помогали повязки и травы. Постоянное страдание накладывало неумолимый отпечаток на концентрацию, лишало мага большей части его сил. Осознание собственной неполноценности. Страх. Обусловленный неподъёмным теперь грузом взваленной на плечи ответственности. Единственная ошибка, которой суждено было стать роковой.
- Ты можешь помочь, - эхом повторил он. – Раны магического происхождения может исцелить только магия.
Снова шатёр. Архарон тяжело дышал, капли испарины выступили на лбу. Он определённо совсем не хотел, чтобы Эви увидела эту сцену. В куда большей степени, чем всё остальное. Не хотел настолько явно демонстрировать собственную уязвимость. Откровенную слабость. Слабость, узнай о которой, его тут же бы разорвали на части враги, что прятались за масками верных союзников.
Он прекрасно понимал, что просит практически невозможного. Помогая ему, Эви подписывала приговор сотням, если не тысячам, своих соотечественников. Убивала каждого чародея Гильдии, который осмелится встать на пути чёрного мага. С человеком, постигшим запретное знание, и, в то же время, в достаточной мере искусным, наверняка не справится даже легендарный архимагистр. Излечив одну несчастную рану, девушка обречёт на гибель сотни людей. Сломает множество судеб. Нанесёт последний удар Альянсу, который сопротивляется и отстаивает свою независимость изо всех сил.