Раннее утро. Первые лучи солнца, край которого уже показался над линией горизонта, прорезают предрассветные сумерки, развеивая ночные предрассудки и страхи. Ветер не успокаивается – с завидным постоянством налетают на лагерь ледяные порывы, тёмные тучи медленно и величественно плывут по серому небу.
Окружающее пространство постепенно наполняется суетными звуками – конским ржанием, лязгом доспехов, командными голосами…
С неохотой Андре Бертран всё-таки разлепил глаза – им всем предстоял трудный день.
Когда капитан вынырнул в мир, покидая спокойствие своего небольшого шатра, к его бесконечному удивлению Брандон уже расхаживал среди готовящихся к штурму солдат. В сверкающих неизменно доспехах. Прежде короля практически невозможно было выманить в такую рань из постели, но в преддверии штурма… Судя по всему, даже Лерратон не мог сдержать нарастающий постепенно ажиотаж.
Андре поправил ножны на поясе, пожалев, что нет возможности сейчас оглядеть себя в зеркале и двинулся прямиком к королю. Тот лишь мимоходом взглянул на него – в голубых глазах прочно укоренилось откровенное нетерпение.
- Чума… Никому неохота подыхать от этой проклятой дряни, - услышал капитан обращённую к Брандону реплику. Судя по всему, диалог продолжался уже некоторое время. Собеседником короля оказался на этот раз Сарек – предводитель отряда наёмников, наиболее крупного среди всех примкнувших к армии по дороге. Личность самому Андре в высшей степени омерзительная. Но, как говорится, на войне все средства хороши. Приходится договариваться и с такими ублюдками.
Головорез, по всей видимости, презирал доспехи – лишь лёгкая и почти не стесняющая движений кольчуга будет служить его единственной защитой в предстоящей схватке. Вместо обычного для такого рода баталий щита, Сарек предпочёл, по своему обыкновению, второй меч. Оба его клинка – кривые ятаганы, лезвия которых нарочно покрыты отвратительного вида зазубринами. Бритый череп наёмника наглядно демонстрировал многочисленные шрамы, а в блеклых глазах этого человека капитан всегда видел лишь пустоту.
- Если мы возьмём этот замок, я заплачу. Ты получишь столько золота, сколько не видел ещё никогда в своей жизни, - проговорил в ответ Брандон, который в этот момент готов был пообещать всё ради достижения поставленной цели.
Сарек криво и исключительно отвратительно ухмыльнулся.
- В своей жизни я видел очень много золота, Ваше Величество, - титул короля он всегда произносил нарочно небрежно. А Андре в очередной раз задумался, из какой дыры выползло много лет назад это чудовище. Странный акцент и экзотическое оружие намекали на племена пустынных кочевников далёкого Юга, но, с тем же успехом, он мог прийти и откуда-то с территорий, много лет как оккупированных Артоданом. Бертран был уверен лишь в том, что наёмник – точно не уроженец Альянса.
- Ты получишь достаточно, - капитан по едва уловимым в голосе особенным интонациям понял, что король начинает терять терпение.
Сарек кивнул и, полуприсев в насмешливом реверансе, вернулся к своим. Вскоре со стороны наёмников начали доноситься крики и угрозы – капитан краем глаза продолжал наблюдать за событиями. Бритый главарь что-то орал, с ним продолжали спорить. Дальнейшие события произошли практически моментально. Сарек шагнул вперёд – почти тотчас же в его руке невесть откуда возник один из закреплённых обычно на спине ятаганов. Короткий рубящий удар сплеча, практически без замаха – и главный спорщик, торс которого оказался рассечён практически по диагонали, рухнул на землю, а остальные замолкли.
Андре словил себя на том, что несколько нервно улыбается. Столь стремительно расправы ему лицезреть прежде не приходилось.
Верденберг неприступной громадой темнел на востоке. Следуя распоряжениям офицеров, сброд, которому было суждено вскоре стать победоносной армия Брандона Лерратона, кое-как собрался в кучу. Король, взобравшийся на своего гнедого коня, несколько раз неторопливо проехал перед получившимся строем. Норовистое животное брыкалось и гарцевало, но Бран, прирождённый наездник, без особого труда успокаивал его и направлял в нужную сторону.
Андре отметил наличие в рядах доблестных воинов и подавляющего большинства наёмников – чуть позади, в стороне от остальных, стоял Сарек и загадочно улыбался. Бертран уже не в первый раз попытался представить, что будет, если он в одиночку решит выступить против этого человека. Почему-то даже в воображении капитана сокрушительную победу одерживал неизменно наёмник. Андре тряхнул головой, пытаясь собраться с мыслями.
- Солдаты! – похоже, Брандон всерьёз вознамерился поднять боевой дух своих людей воодушевляющей речью. В лучших традициях теравийского маршала Эдмунда Ронхеля, вошедшего в историю главным образом благодаря своему блистательному подавлению восстания Аренталя, которое случилось чуть более пятнадцати лет назад. – Возможно, я был не лучшим для вас королём, почти наверняка я совершил много ошибок…
Удастся ли словам Брандона поднять боевой дух армии? Изгнать из сердец страх, поселившийся там после вечернего шествия заражённых? При воспоминании о живых трупах, которые умирали окончательно с улыбкой на изуродованных болезнью губах, Андре вздрогнул.
- Но сегодня это не важно, - капитан снова отметил, насколько величественно Брандон верхом на коне и в доспехах. Особенно в те моменты, когда ветер заставляет длинные волосы развеваться. Похоже, в эти минуты он был королём в большей степени, чем когда бы то ни было прежде. – Сегодня мы здесь, чтобы покарать изменника. Вассала, восставшего против своего сюзерена. Уильяма Мунлайта, которого я долгие годы считал своим лучшим и единственным другом.
Сильный и хорошо поставленный голос короля громом разносился над строем. Андре с удивлением почувствовал, как ему передаётся воодушевление Лерратона, увидел, как загорается что-то в глазах многих солдат.
- Я лично поведу вас в бой. Сражаться за правду, за справедливость. Сражаться за своего короля! – воздетый к серым небесам меч опасно блеснул в лучах восходящего солнца. Секундная заминка, на протяжении которой успех речи оставался под подозрением… А после – приветственные крики, одобрительный гул толпы. Сарек невозмутимо продолжал улыбаться.
Андре поднял глаза и с удивлением обнаружил, что на землю неторопливо планируют белоснежные лепестки первого снега. Редкие и немногочисленные, снежинки, между тем, умудрялись нести в себе одновременно и чистоту, и немую угрозу. Белые точки почти моментально появились в густых волосах короля, обратились в капельки воды на холодной поверхности блестящих доспехов.
Казалось, всё было готово для решающего рывка. Но король ждал, с каждой минутой проявляя всё большее нетерпение. В конце концов, чудо свершилось – дряхлый старик появился из своего шатра и на удивление быстро заковылял к Брандону. Глядя на этого морщинистого и низкорослого человека, чрезвычайно сложно было заподозрить в нём хоть какой-то магический потенциал, ведь, в конце концов, даже борода его была не густой и белоснежной, а скорее - жиденькой и рыжеватой. Но, так или иначе, за неимением альтернативы именно этот реликт притащил за собой Брандон на север, именно этот старик всю ночь создавал что-то в своём шатре, вкладывая в дело без остатка все свои и без того относительно скудные силы.
В конце концов, маг всё же приблизился – Брандон, не слезая с коня, наклонился, чтобы принять от того невзрачный амулет. Осторожно надел артефакт на шею.
- Всё готово? – тихо осведомился король.
- В точности, Ваше Величество.
Брандон кивнул, тряхнул головой. И снова поднял меч. Что-то крикнул и пришпорил коня. Его крик подхватили. И строй сорвался вперёд, в едином безумном рывке устремившись на неприступные стены. Это было самое величественное и одновременно глупое зрелище, которое только приходилось видеть Бертрану. Более бездарного в тактическом плане штурма нельзя было и придумать, но… Зато всё действо выглядело так, словно только что сошло с батальной картины какого-то художника былых лет. Андре не думал – скакал, стараясь успевать за своим королём. И чувствовал, что позади него – ещё сотни людей. Пытался понять, что думают в это время на своих стенах защитники. Улыбаются или дрожат от страха?
В любом случае, очень скоро ситуация в корне изменится. Чародей не бросился следом за остальными – так и остался стоять, бормоча себе что-то под нос и производя руками странные пассы. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Брандон скакал впереди всех, вниз неторопливо планировали робкие и немногочисленные снежинки. Андре казалось, что он видит лица людей, маячивших кое-где над зубьями стен. Андре казалось, что все они снисходительно улыбаются.
А в следующее мгновение в небо взметнулся столб пыли – место, на котором только что находились ворота, казалось, было напрочь стёрто с лица мироздания. Из пустоты вырвался необычайно мощный магический взрыв, разрывая изнутри на куски монолитное и простоявшее долгие годы сооружение – ошмётки камня смертоносными зарядами устремились во все стороны, языки пламени унесли не одну жизнь в эти секунды.
Брандон и не думал останавливаться. Напротив, вновь вогнал шпоры в бока гнедого животного. Сильный порыв ветра отнёс в сторону пыль – стало видно печальное зрелище, которое теперь представлял из себя вход в замок. На месте ворот – бесформенные руины, оплавленная груда из камней и металла. Вместе с ними пострадали и прилегающие ко входу секции стен – не сказать, чтобы теперь перед Брандоном оказалась прямая дорога, но теперь, спешившись, можно было попытаться сходу взобраться на груду камней, в которую превратились неприступные некогда врата Верденберга.