С первых же секунд Эви стало понятно, что он понимает истинный смысл каждого произносимого ею слова. Каким-то непостижимым образом она чувствовала, что незнакомец видит те же картины, что рисует перед глазами её собственное воображение – сталь, кровь и огонь. Мимолётные образы, которыми оперирует рассудок девушки, для странного мужчины уподобляются галерее чётких картин. Она говорит одно, но видит он совершенно другое – и восхищённая улыбка пропадает с тонких губ этого человека.
В глубине глаз рождаются горечь и боль – теперь он не улыбается, вместо этого - отстранённым взглядом буравит траву. Формально он не стал уличать девушку во лжи, он не сказал вообще ничего – но выражение лица незнакомца говорило о многом. И дело даже не в том, что его оскорбила попытка Эви солгать – скорее напротив, дело было в прискорбной реальности.
Она чувствовала этот странный контакт – практически неуловимую связь, которой привязал её к себе незнакомец. Подобно тому, как он без труда читал её мысли, она непроизвольно проникала и в то, что скрывала его собственная черепная коробка. В голове бледного чародея бушевала война. Не та война, которую видела Эви на улицах Эредина, но война совершенно иная. Некая внутренняя борьба, контраст противоположных начал. Начал, ни одно из которых нельзя было назвать ни отрицательным, ни уж тем более положительным.
Незнакомец что-то почувствовал – каким-то образом понял, что девушка в эти секунды ненавязчиво заглядывает к нему в душу. Судя по выражению лица, ей впервые удалось пробудить тень удивления в новом знакомом. Связь пропала столь же стремительно, сколь и возникла – просто прервалась, как будто никогда вовсе её и не существовало.
- Это необходимо, - мрачно проговорил он, обращаясь, по всей видимости, к кому угодно, но только не к Эви. Поднялся на ноги. Мучительно медленно, упираясь здоровой рукой в ствол могучего дерева. Интуиция девушку не подвела – с новым знакомым определённо что-то было совсем не в порядке. Каждое его движение было пропитано чрезмерной осторожностью – казалось, боится лишний раз резко пошевелиться. Просторная чёрная мантия прекрасно скрывала под собой любые ранения.
Вопрос девушки относительно собственной личности чародей предпочёл, по всей видимости, вовсе проигнорировать.
- Этого места не существует, - он вновь улыбнулся. Точнее, в своей странной манере лишь приподнял слегка вверх уголки губ. – Точнее, быть может, где-то оно есть… Или было когда-то.
Бабочки, даже не подозревая о собственной нереальности, безмятежно порхали над сочной травой. Пробивающееся сквозь по-летнему густую листву солнце светило мужчине прямо в глаза, ни капли, казалось, того не смущая.
Он неторопливо приблизился к Эви, навис над девушкой, что всё ещё продолжала сидеть на земле.
Она могла бы поклясться, что слышит что-то. Безумно красивую мелодию, доносящуюся откуда-то издалека. Композиция, исполняемая, безусловно, на скрипке.
- Я воссоздал его. На основе воспоминаний.
Он слегка наклонился, протягивая Эви здоровую руку. В голубых глазах незнакомца вновь присутствовал лишь вежливый интерес. Его ладонь, не менее бледная, конечно же, не несла на себе следов тяжёлой работы. Гладкая кожа, не знавшая никогда настоящих мозолей.
Свечи внезапно погасли, оплывшими огарками оставшись стоять на земле. Никому не нужный уже фолиант так и остался там – казалось, маг в нём больше уже не нуждается и не думает его забирать.
- Я приношу свои искренние извинения за доставленные неудобства, - глядя девушке прямо в глаза, тихо проговорил он. – Ты оказалась здесь по чистой случайности. Эта сила… Тебе она неподвластна. Тебе нужна помощь. Пойдём со мной.